Он вернулся в комнату и протянул ей стакан. Ослабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, Джо отпил пива, и она подумала, что он выгладит сейчас более расслабленным, чем когда бы то ни было.
Потягивая пиво, он разглядывал ее. Когда она сидела, скрестив ноги, они смотрелись особенно эффектно — черные туфли на высоких каблуках, узкая юбка немного задрана так, что были видны края чулок. Она знала, на что он смотрит. В системе «хай-фай» был приемник, она щелкнула тумблером, и зазвучал голос Эдит Пиаф, она пела «Je ne regrette rien»[4]. Дождь бил в стекло, а Салли смотрела на Фолькманна.
— Ты будешь скучать по мне, Джо?
— Конечно.
— Тогда почему ты улыбаешься?
— В Нью-Йорке ты будешь нравиться.
— Кому? Людям в посольстве?
— Да, и им тоже. Но я имею в виду американцев в целом. Мужчины так и будут ломиться к тебе в дверь, Салли.
— Ну что ж, спасибо за комплимент. Ты приедешь ко мне в гости?
— Если пригласишь.
Она улыбнулась, покрутила стакан в пальцах и посмотрела на Фолькманна.
— Расскажи мне о себе, Джо.
— Что бы тебе хотелось узнать?
Она пожала плечами.
— Что-нибудь. Я проработала с тобой около года и почти ничего не знаю о тебе. Ты давно уже в DSE?
— Полтора года.
— Нравится работать в Европе?
— Конечно.
— А до этого ты где работал?
— ???
Она вытянула ноги, чтобы ему было лучше видно.
— Ты был женат, Джо?
Он кивнул и глотнул пива.
— Да, был, один раз. Я разведен, но детей у меня нет, Салли.
— А родители? Они еще живы?
Она взглянула на фотографии в деревянных рамках. Там было две фотографии супружеской пары с маленьким мальчиком: одна была сделана в коттедже, другая на пляже. Мальчик был похож на Фолькманна, а мужчина и женщина явно были его родителями. Еще на одной фотографии была изображена уже только женщина. Она была очень красива и сидела за пианино. На полированном инструменте лежал букет цветов, а женщина улыбалась. Салли поняла, от кого Фолькманн унаследовал улыбку, как и глаза.
— Старик умер полгода назад, а мама еще жива.
— На фотографии она? Где делали снимок?
— Это в Альберт-Холле, уже давно. Она была профессиональной пианисткой. Достаточно известной в свое время.
— А ты не хотел пойти по ее стопам?
Он отпил пива.
— Не-a. Таланта не было. — Он посмотрел на нее и сменил тему разговора. — Ты рада, что уезжаешь, Салли?
— Я хочу поехать в Нью-Йорк. О Боже, Джо, нам же действительно нечего скрывать от американцев, а им от нас. Наша организация занимается лишь обменом информацией, но у меня будет хорошая должность, и платят неплохо. С другой стороны, отсылать меня туда — это несколько расточительно. Посол за неделю узнаёт во время обедов больше, чем наши сотрудники за год.
