Никого рядом с ним не было.? Но ведь големы не люди, они… инструменты. Вот и получился «несчастный случай на производстве».
Его мозги были размазаны по всей стене…
Мне нужно с этим разобраться. Просто необходимо, иначе опасность так и будет поджидать меня неизвестно где. И все мне будут врать. Но я и сам вральмейстер.
— Хммм? — переспросил он, поняв, что пропустил что-то.
— Я сказал, можно я пойду и положу ее в мою коллекцию, Почтмейстер? — сказал Стэнли.
— Что? О. Да. Отлично. Да. Отполируй ее как следует, заодно.
Когда радостный мальчишка убежал в свой конец раздевалки, Мокрист поймал на себе пристальный взгляд Гроша.
— Отлично, мистер Губвиг, — сказал он, — просто отлично.
— Спасибо, мистер Грош.
— Острое у вас зрение, — продолжил старик.
— Ну, она блестела на солнце…
— Не, я имею в виду, как вы умудрились булыжники на Рыночной улице разглядеть, ведь она вся кирпичом вымощена.
Мокрист ответил на его непроницаемый взгляд своим, еще более непроницаемым.
— Кирпичи, булыжники, да какая разница? — сказал он.
— Ага, верно. И вправду, никакой, — согласился Грош.
— А теперь, — сказал Мокрист, который чувствовал, что ему пора подышать свежим воздухом, — у нас есть небольшое дело. Я бы предпочел, чтобы вы пошли со мной, мистер Грош. Ломик можете найти? Принесите его, пожалуйста. Вы мне тоже нужны, мистер Помпа.
«Големы и оборотни, оборотни и големы, — подумал Мокрист, — я здесь застрял во всем этом. Надо воспринять ситуацию серьезно. Уж я покажу им».
Я покажу им знак.
— У меня есть маленькая привычка, — пояснял Мокрист, ведя их по улицам, — она связана с вывесками.
— С вывесками, сэр? — спросил Грош, который старался держаться поближе к стенам зданий.
— Да, Младший Почтальон Грош, с вывесками, — сказал Мокрист, заметив, как Грош вздрогнул при слове «младший», — особенно с вывесками, в которых букв не хватает. Когда я вижу такую, я почти бессознательно начинаю складывать слова из пропущенных букв.
— Да как же это вам удается, сэр, ведь их нет? — удивился Грош.
«А, вот почему ты до сих пор сидишь в полуразрушенном здании и целыми днями только и делаешь, что завариваешь чай из всякой дряни», — подумал Мокрист.
Вслух он сказал:
— Это профессиональный трюк. Ну а теперь, я конечно могу ошибаться, но… А, вот здесь поверните налево.
Они свернули на оживленную улицу, и парикмахерская оказалась прямо перед ними. Здесь было все, на что Мокрист надеялся.
— Вуаля! — сказал он, и, вспомнив, к кому обращается, добавил, — это значит «ну вот и оно!»
