— О, в таком наборе никогда не бывает ничего ценного, — сказал Стэнли и снова впал в академический тон: — Большинство булавочноголовых начинают с того, что время от времени покупают новые блестящие булавки, а потом потрошат бабушкины подушечки для булавок, ха-ха, на самом деле путь к созданию действительно хорошей коллекции вовсе не в том, чтобы транжирить свои денежки в ближайшем булавочном супермаркете, о нет. Каждый дилетант может стать «очень колкой персоной» потратив достаточно денег, но для настоящего булавочноголового истинная радость состоит в поиске, в посещении булавочных ярмарок, распродаж имущества, и, кто знает, иногда в неожиданном отблеске из сточной канавы, который оказывается хорошо сохранившимся Даблфестом или целеньким двухконечником. Верно же сказано: «Коль булавку ты найдешь, день с булавкой проведешь»56.
Мокрист чуть не разразился аплодисментами. Это было почти слово в слово то, что Дж. Пушок Совбери написал в предисловии к своей книге. И, что более важно, он теперь крепко подружился со Стэнли. Точнее сказать, Стэнли подружился с ним — добавила от себя его темная сторона. Мальчишка, чья паника отступила перед булавочными радостями, поднял свое новое приобретение повыше к свету.
— Потрясающе, — выдохнул он, забыв про все ужасы, — чистенькая, как новая! У меня уже давно готово местечко в коллекции для этой булавки, сэр!
— Да уж, не сомневаюсь!
Его мозги были размазаны по всей стене…
Значит, где-то здесь была запертая дверь, а у Мокриста не было. ключа. Четверо его предшественников прошествовали на тот свет из этого самого здания. А бежать некуда. Да уж, работа Главного Почтмейстера оказалось делом всей жизни — так или иначе. Вот почему Витинари запихнул его сюда. Ему нужен был человек, которому некуда идти, и которого не жалко потерять. Какая разница, если Мокрист фон Губвиг умрет. Он уже мертв.
А потом он постарался не думать о мистере Помпе.
Сколько других големов заработали себе свободу на службе городу? Был ли среди них мистер Пила, только что покинувший яму с опилками, в которой он проработал сотню лет? Или мистер Лопата? Или, может быть, мистер Топор?
И был ли здесь голем, когда последний несчастный Почтмейстер открыл ключом или, возможно, удачно подобранной отмычкой ту самую дверь, и не стоял ли этот голем позади него, и не поднял ли этот голем по имени, возможно, мистер Молот, да, о боги, да! свой кулак для одного внезапного, сокрушительного удара?
