.
Он решил взглянуть на ситуацию с хорошей стороны и постарался сосредоточить свой разум на том, чтобы не быть повешенным сегодня утром, а в особенности на том, как бы половчее выскрести с помощью ложки крошащийся цемент вокруг одного из камней в стене его камеры. Эта работа занимала его уже пять недель, а ложка в процессе сточилась до размеров пилки для ногтей. К счастью, тюремщики здесь не утруждали себя сменой постельного белья, потому что в противном случае они обнаружили бы самый тяжелый в мире матрас.
Предметом его забот был большой и тяжелый камень с вбитой в него железной скобой для крепления кандалов.
Мокрист сел лицом к стене, уперся в нее ногами, обеими руками ухватился за скобу и потянул изо всех сил.
Его плечи свело судорогой, а перед глазами поплыл красный туман, но камень все-таки вывалился из стены, издав какой-то странный тихий «звяк!» Мокрист с трудом отодвинул его в сторону и заглянул в образовавшуюся дыру.
Другой ее конец был запечатан еще одним огромным камнем, цемент вокруг которого выглядел подозрительно свежим и очень крепким.
Прямо перед ним лежала новая ложка. Блестящая.
Пока он разглядывал ее, у него за спиной раздались аплодисменты. Он повернул голову (недавно перенапряженные сухожилия заныли от боли) и увидел нескольких тюремных охранников, глядевших на него сквозь решетку.
— Прекрасная работа, мистер Блестер! — сказал один из них, — Рон теперь должен мне пять долларов! Я ведь говорил ему, что вы очень упорны! «Он просто упрямец» — вот как я сказал!
— Вы подстроили все это, да, Уилкинсон? — слабым голосом спросил Мокрист, вернувшись к созерцанию ложки5.
— О, это не мы, сэр. Приказ лорда Витинари. Он особо подчеркнул, что всем осужденным преступникам должна быть предоставлена возможность выбраться на свободу.
— На свободу? Да здесь же этот чертов огромный камень лежит на пути!
— Да, лежит, сэр, именно так, лежит, — согласился охранник, — это же только возможность, а не сама свободная свобода как таковая. Ха, звучит немного глупо, э?
— Да уж, — согласился Мокрист.
Он не стал добавлять «вы, ублюдки». В конце концов, охранники совсем неплохо обращались с ним все эти шесть недель, а он взял себе за правило налаживать хорошие отношения с людьми. В этом ему не было равных. Навыки общения были его основным товаром; может быть даже и вовсе единственным.
Ну и кроме того, у них были большие дубинки. Так что он осторожно добавил лишь:
— Возможно, кое-кому это показалось бы жестоким, мистер Уилкинсон.
