Трест имени Мопассана и другие сентиментальные истории | страница 20
И вот теперь Петя, чтоб искупить и загладить, взял на себя самого трудного свидетеля — Быкова А. И., живущего черт знает где: в Кратове, по Казанской железной дороге...
Петя сгоряча поехал к этому Быкову в тот же вечер. Ехал в электричке целый час. Потом еще час бродил по полутемным, пахнущим лесной свежестью и самоварным дымом улицам. Под добродушный лай «злых собак» (так про них про всех пишут на дачных воротах) выкликивал хозяев, упрятанных где-то за деревьями в глубине участков:
«Будьте добры! Где тут Восьмая Парковая?»
Наконец нужный дом отыскался, и дородная соседка с двумя младенцами — по одному на каждой руке — дала справку:
— Он у зятя гостит, Быков. На днях приедет,..
Адрес зятя она, конечно, не знала, и телефона на этой даче, естественно, не было...
Ехать в Кратово во второй раз Пете не так уж сильно хотелось. И он поволынил для страховки неделю, чтоб уже наверняка застать... Но опять не застал.
Петя ехал обратно в вагоне электрички, набитом какими-то девчонками в спортивных брюках и клетчатых ковбойках. Всю дорогу они распевали свои громкие и глупые туристские песни, годные только для диких гор и дремучих лесов:
Он слушал, злился и размышлял.
«Вот такая волынка — раз ехать, два ехать, три ехать — может любое благородство отбить, — рассуждал он, — это похуже, чем какой-нибудь поступок. Поступок совершаешь мигом: кидаешься в горящий дом, или в бурлящий водоворот, или еще куда-нибудь, куда нужно, спасаешь кого нужно, рискуя собой... И — если останешься жив, — говоришь: «Каждый советский человек на моем месте поступил бы точно так же!» А потом скромненько идешь домой или уносишься на носилках в больницу — и все...
А такая вот волынка даже из ангела может вымотать душу. Да к тому же он, лопух, опять не догадался написать этому Быкову записку. Значит, и в третий раз может повториться то же самое. Озвереешь от этих дел: такие теплые вечера! И Алку — когда он в тот раз ездил — утащил на какой-то закрытый просмотр какой-то сценарист научно-популярного кино. Симпатичный, по ее словам!»
Чтобы покончить к черту с этим, Петя поехал в Кратово на следующий же вечер. И застал Быкова.
В комнате все окна были закрыты и, кроме того, кажется, законопачены: непонятно, зачем человеку дача! Пахло табачищем, таким крепким, что даже у Пети, уже очень давно курящего, закружилась голова.
— Так вы от Зины Мякишевой? — почему-то обрадовался маленький квадратный старик с лицом доброго кота. — Садитесь, пожалуйста. Ты кто ей будешь? Не сын?
