– Мое дело в том и состоит, – спокойно отвечал ему князь, – чтобы рисковать жизнью ради России. – Но он и сам чувствовал, что сознание скоро покинет его, и потому приказал Сен-При: – Пошлите кого-нибудь к Милорадовичу, пусть примет командование на себя. Скажите: держаться любой ценой! Любой! – повторил он строго, сосредоточенно. – До полной гибели…
– Я поеду! – вызвался раненый Бурцев, вытирая о колени руки, замаранные кровью француза. На светлых лосинах гусара отпечатались багровые полосы.
– Бурцев – со мной в госпиталь! – резко ответил Багратион.
– Так я могу еще, ваша светлость…
– Со мной в госпиталь! – повторил тот. – И еще, голубчик, – придержал Багратион графа Сен-При, подзывающего к себе драгунского офицера, намереваясь послать его к Милорадовичу, – Михайле Ларионовичу скажите, ранен я, пусть назначит Милорадовича…
Юный князь Потемкин, который только что пришел в себя, сидел на земле, тряся головой, – его тонкая, еще детская рука сжимала как могла крепко эфес Таврической сабли.
– Ваша светлость, как вы? – спросил, присев перед ним на колени, Бурцев.
– Хорошо. Только голова болит немного, – признался мальчик и сразу спросил: – А Алексей Александрович? Он жив?
– Жив, жив, – успокоил его Бурцев.
– А французы? Отбили их мы?
– Отбили… – махнул рукой гусар. – Покатились они до Парижа. – Он засмеялся. – Вы сами сможете идти, ваша светлость? В госпиталь к матушке вашей отправимся сейчас…
– Я не поеду в госпиталь! – воспротивился Саша, вскочив на ноги, и тут же закачался. У него закружилась голова. – Я останусь с солдатами, – настырно твердил он…
– К матушке, к матушке! Я приказываю, – послышался голос Багратиона. – Подойдите сюда, Александр. Будете сопровождать…
Потемкин нехотя подчинился.
Тем временем ополченцы склонились над графом Анненковым. Перевернувшись, Алексей лежал на груди без сознания – пока звали ополченцев и отбивались от атаки французов, он пришел в себя и попытался встать. С правой стороны живота по траве расходилось большое пятно крови. Ротмистр едва заметно дышал, в дыхание его прорывался хрип…
Мужики взяли офицера за плечи и ноги.
– Осторожнее, осторожнее, – просила их Анжелика, поддерживая голову Алексея.
Ротмистр застонал. Испугавшись, мужики бросили его наземь.
– Да вы что! – накинулась на них маркиза. – Мало того, что он ранен. Вы его разобьете еще!
В этот момент один из санитаров, которые несли князя Багратиона, обернулся и признал ротмистра:
– Алексей Александрович! – воскликнул он, позвал себе помощника и подбежал к Анненкову. – Давыдовский я, Никифор, помните? – спросил он у Анжелики.
