Знакомые Ореста, с помощью которых мы набирали людей для нашего предприятия, - сами, судя по внешности и манерам, те еще головорезы - отзывались о хельвете как о "честном" и бывалом бойце. Все детали мы сохраняли в тайне, сообщив только, что предстоит рискованное дело в безлюдных землях; недостаток сведений пришлось щедро компенсировать обещанным вознаграждением. При этом казалось, что Сами привлекли не столько деньги, сколько сама необычная, но наверняка опасная задача.
Договаривался с ним, как и со всеми остальными, в основном Орест; Сами, однако, вскоре предпринял попытку разговориться со мной. Я старался вести себя как можно более дружелюбно, но он все-таки уловил, что я испытываю какое-то неудобство, и после этого соблюдал между нами дистанцию. Я не обольщался на этот счет: Сами так поступал не ради меня, а ради себя, посчитав, видимо, что я не от мира сего, и что со мной лучше дела не иметь.
Антонина, как он не преминул сообщить при первой же возможности, сюда занесло из Шеола, столицы страны. Его семья якобы была последней ветвью одного из старейших аристократических родов - странно, что прежде я о них никогда не слышал...
Со временем утратив свое влияние и богатство из-за конкуренции с новой элитой из числа предпринимателей и чиновников, его семья была вынуждена существовать за счет званых обедов и мелких подарков со стороны тех, кто считал престижным поддерживать знакомство с представителями столь знатной фамилии - каковых тоже становилось все меньше и меньше. Младший из сыновей, Антонин рано покинул семью, чтобы не быть для них обузой. В свое время благодаря помощи, оказанной дальними родственниками, Антонин получил достойное аристократа образование, особые успехи делая в искусстве владения мечом. Мечтой юноши стало вернуть своему роду прежнее положение; делать карьеру среди торгашей и счетоводов он не считал возможным, и потому решил продавать свой меч тем, кто больше заплатит.
Всю эту болтовню, как минимум половина которой была неправдой, мне приходилось выслушивать постоянно. На свою беду я как-то раз обмолвился, что часто бываю, да и в основном живу, в столице - конечно, ни словом не упоминая Орден; из-за этого Антонин решил, что в моем лице нашел подобающего своей особе собеседника, и теперь как можно больше времени старался проводить со мной. Он очень много говорил и никогда не слушал. Несколько раз я недвусмысленно давал ему понять, что мне не очень интересны его рассказы, на что он как будто не обращал внимания.
