В пыльном плоскогорье
Тень дрожащая растёт...
Скрыл ее ветвями
Ядовитый креозот.
Ее шипы чарует
Калёный солнца диск,
И когда ее я тронул,
Пальцы до крови ожглись.
В тишине ночной,
Когда разлился лунный свет
Я гуляла меж растений
Чтоб увидеть их расцвет.
Меня объял неясный голод,
В странный танец мир пошел,
Упала я в колючий куст
Где ты меня нашел.
В час когда в последний раз
Солнце греет змей в лучах,
Кошки с гор придут
И твой разроют прах.
Восстань затем навечно
Со мной в тиши песков,
Ты глаза от лжи избавишь
Как я руки от оков.
Когда песня закончилась и прозвучал последний аккорд, я захлопал, как и многие другие. Я перевел взгляд на Ореста; он улыбался, как я уже научился понимать - самому себе. Я понял, что он думает о нашем предстоящем походе.
- Для тебя это все игра.
Орест радостно подался вперед, как будто я угадал его сокровенные мысли, которыми он давно хотел поделиться, но когда он заговорил, его голос был предельно серьезным:
- Игра? Каждый ребенок знает, что игра - занятие благородней, чем труд. Но ценность игры заключена не в ней самой, ее определяет ставка. В играх, где побеждает более сильный и умелый, достаточной ставкой служит радость победителя и унижение проигравшего. Не может быть ставки дороже жизни, и радости большей, чем радость того, кто избежал смерти, своей рукой взяв жизнь проигравшего. Главная из игр - это война.
Эти слова достойны сумасшедшего, подумал я. Надеюсь, их никто не услышал.
Орест улыбнулся.
Глава третья
Часть первая
Дальше всех от родных мест судьба забросила Сами - он был из Хельвете. Эта немирная, негостеприимная (в отличие от ее обитателей - если хельвет при первой встрече не насадил тебя на кинжал, то, скорее всего, вы станете добрыми друзьями) земля располагалась у подножия великих гор на крайнем северном пределе не только страны, но известного людям мира. Некоторые утверждали, что перед достигнувшим горной вершины открывается простор ледяного океана, которому даже с такой высоты не видно края; из тех, кто спускался по северным склонам, чтобы его исследовать, не возвращался никто.
Хельветы долго и ожесточенно отстаивали свою независимость, но еще в давние времена империи вынуждены были покориться - по крайней мере, на словах. На деле эти гордые и немирные люди резали прибывавших с юга сборщиков налогов так же часто, как и друг друга.
Судя по тем его землякам, с которыми мне доводилось сталкиваться, Сами был типичным хельветом. Рослый, крепкий и по-своему красивый, он старался держаться сдержанно, изображая уверенное в себе достоинство, но при этом мог вспылить из-за любой мелочи. На вопрос о своем прошлом он с простодушной гордостью ответил, что с детства мечтал стать разбойником - в его краях это самое почетное ремесло из всех, какими может заниматься мужчина.
