— Оставайтесь поодаль, пойду разведаю, — но прежде чем пойти, рыцарь разыскал бурдюк с растительным маслом и сделал несколько глотков, затем вытащил из костра потухший кусок угля и съел.
— Разумно, — сказал Енот, — открытые части тела берегите. А то лечи вас потом…
Отряд залег в снегу под кустами. Рыцарь ушел и через несколько минут скрылся в высокой прямоугольной двери мрачного дома.
— А теперь, — Быстрый Олень протер лапой нос, — Пумочка, надевай на лук тетиву и пойдем, а ты, Черный Дрозд, со всей этой кавалерией прикроешь, если что. И будь готов помочь нам унести ноги.
Енот и Пума с длинным луком, прячась за деревьями и зарываясь в снег, двинулись к дому. Быстрому Оленю удалось найти низкое окно, и они забрались внутрь, никем не замеченные. Каменные стены поражали чудовищной толщиной, дом был выстроен с таким запасом прочности, что было непонятно, зачем такое сооружение понадобилось. Окно привело их в широченный проход, его ширина и высота не совпадали с размерами человека. По такому коридору могло свободно пройти стадо бизонов, а Пуме и Еноту в нем находиться было страшновато. Потолка в сумраке видно не было, он терялся в темной вышине здания. Дом был ужасный: никаких признаков человеческого существования, ни мебели, ни рисунков на стенах. Енот увидел на полу дохлую крысу и брезгливо шарахнулся. Крыса была раздавлена. Раздавлена и расплющена так, будто по ней в тяжелых сапогах пробежали десятки людей.
— Кошку бы завели, — проворчал Быстрый Олень.
— Ты это к чему?
— Сколько можно, Пума! Я имел в виду кошку!
— Ладно, не кипятись, идем.
По неудобной лестнице с очень высокими ступенями, на которые Енота приходилось подсаживать, лазутчики взобрались под самую крышу и оказались в галерее, окружавшей сверху весь дом. Небольшие квадратные отверстия позволяли видеть происходящее внизу.
Гранитный помост посередине высокого и просторного зала, напоминал стол с неудобными скамьями по краям. Енот молча указал лапой. За столом уже сидел Вюртемберг и дружелюбно беседовал с несколькими людьми. Один из них, судя по количеству перьев на голове, был либо вождем, либо шаманом.
— Гость, — говорил обладатель перьев, — по обычаям нашей земли, ты должен выпить священный напиток, — он протянул рыцарю чашку с мутной жидкостью. В это время стали появляться другие люди и расставлять на столе тарелки и подносы с едой.
Было видно, что все оживленно готовятся к какой-то торжественной ритуальной трапезе, но на Вюртемберга они не обращали внимания.
