— Вернись, Енот! Ты пропадешь, вернись!
И он шел вперед, чтобы непонятно каким образом спасти своего енота-подрывника.
Енот услышал англичанина и заорал в ответ:
— Стой, лейтенант! Назад! — лейтенант не стал останавливаться, он не видел для того причины. А причина как раз была, причина стояла за открытой дверью камбуза с плотницким топором в руках. Точно в том месте, где должен был через миг пройти лейтенант Роберт Стенфорд. И все это было так близко от барона, и так ясно наперед…
Придавленный реей Кархада не мог почти ничего, но надо было всего на миг задержать лейтенанта. И барон сделал для благородного лейтенанта все что мог. Он снял с изуродованного на дуэли лица черную повязку. И вынул из незрячей глазницы настоящий Золотой Глаз. Золотой шар с полустертой санскритской надписью и треснутым алмазом.
Барон швырнул Глазом в Стенфорда. Стенфорд получил сильнейший удар в лоб и потерял сознание. Золотой Глаз отскочил ото лба Роберта Стенфорда, ударился об палубу, перелетел через борт и навсегда исчез в сине-зеленой глубине Атлантики.
Потом Еноту показалось, что матрос с топором немного съежился и, когда повернул голову в сторону Кархады, уже матросом не был. Отвратительная старуха в бессильной злобе смотрела на барона:
— Мальчишка, ты все испортил, — завизжала она, топнула трехпалой петушиной ногой и сделалась клоком смрадного порохового дыма. Облако дыма подхватило ветром и унесло. Барон улыбнулся, сложил кукиш и успел показать его вслед старухе, прежде чем океанская волна накрыла его с головой.
Енот чуть не утонул, вытаскивая лейтенанта. Он положил его на песке, проверил, дышит он или нет, и убежал рысью в прибрежные скалы. Когда фон Вюртемберг отыскал Быстрого Оленя, вид у Енота был одичавший. Он даже пытался слабо шипеть на рыцаря.
— Дикуешь? — спросил Вюртемберг.
История гибели рыцаря Жерара де Сен-Поля
— Вот, таким образом, — неопределенно сказал Джошуа фон Вюртемберг и облизал ложечку с крыжовниковым вареньем.
— Если я вас пр-р-равильно поняла, — Пума переводила взгляд с Енота на рыцаря, – золотишко отобр-ранное у испанцев вы благополучно где-то зар-р-рыли вместе с настоящим Золотым Глазом и теперь пр-р-росто тр-р-равите байки.
Джошуа даже растерялся. Он поднял брови, несколько раз набирал воздуху, чтобы что-то сказать, делал рукой неопределенные жесты, но тут встрял Енот.
— Это почемуй-то ты, Пумочка, так решила? Пума, родненькая, мы потопили это золото. Понимаешь?
— Да, Пума! — наконец-то Вюртемберг смог говорить, — я гонялся за этим золотом давно, и наконец мы его утопили. И Глаз. Золотишко лежит теперь так глубоко, что его уже никто не достанет. Что важно.
