Вюртемберга усадили за стол. На столе появились бобы, сладкий перец, рисовая каша, гренки с мармеладом, печеная рыба, бутерброды с красной икрой, пирожки и что-то еще. Вюртемберг ел, стрелял вишневыми косточками в открытое окно и улыбался.
— Вы уверены, что индюшка заблуждается? — спросил Енот.
— Конечно, все это гнусные инсинуации.
— Как, как? — спросила Пума, дожевывая укроп.
— Вранье, — пояснил фон Вюртемберг, — я внимательно изучал историю Крестовых походов, — при этом он сел так, чтобы свет от лампы не падал на его старый плащ с бледным следом креста, споротого четыреста лет назад, — так вот, ничего подобного…
Тут дверь приоткрылась, но никто сначала не увидел вошедших. Потому что вошедшими, вернее, вбежавшими, оказались запыхавшаяся крупная ящерица и три существа размером с палец, сидевшие у нее на спине. На этих троих были зеленые платья с кружевами, рюшами и воланами, а на темноволосых головах были надеты то ли венки, то ли бусы из мельчайших красных цветов. На самой маленькой — шляпа с городом на макушке. Крепостные стены, несколько домов, башня, пальмы и кипарисы виднелись отчетливо.
— Сеньор! Вот Вы и нашлись!
— Наконец-то!
— Радость моя, сеньор Вюртемберг, какое счастье!
Мелкие сеньориты страшно галдели. Одна девица запрыгала от радости и отдавила каблуком ящерице хвост. Та взвизгнула и икнула.
— Милый, почему Вы нас так не любите? — возмущались они, быстро взбираясь по пыльным сапогам рыцаря.
— Зачем Вы бросили нас в лесу?
— Нас, слабых девушек. Беззащитных… — слабые девушки цепкими лапками уже хватались за складки одежды и лезли вверх, с проворством белок.
— Да, Вы не любите нас. Все из-за той дочки башмачника из Руа! Ах-ах! Уси-пуси!
— Эта ведьма околдовала Вас, сеньор!
— Если бы она не умерла от бубонной чумы, ее сожгли бы на костре, — кричали безжалостные девушки звонкими голосами.
— И не говорите, что все неправда!
— Бросаете нас, таких милых, симпатичных…
— Не можете ее забыть. Ее синих глаз!
— Лица, цвета сапожной подметки.
Компания добралась до плеча рыцаря, где были ременные застежки кирасы.
Вцепившись руками и ногами в эти ремни, жестокие болтуньи вросли прямо в кожу ремней. И тут все увидели, что это кусты алых роз. Только очень маленькие. Ящерица взбежала по ноге хозяина. Передними лапами уцепилась за пояс, задние растопырила в стороны, замерла и превратилась в длинный кинжал.
— My love like red-red rose. Да, кожа у нее была темновата, — прокашлял набалдашник рукоятки кинжала. На рукоятке, на недавнем желтом в черную поперечную полоску животе ящерицы, проступили черты смуглого девичьего лица волшебной красоты.
