Работу артель выполнила практически в срок. Остались сущие пустяки…
И тут мы.
И я, в частности. Лишил артель главного подрядчика, коим оказался тот самый полуголый герой с ломиком. Неудивительно, что он так ловко управлялся с железякой. Сотник как-никак. По-нашему, никак не меньше, чем хольд, а то и целый хёвдинг.
В общем, наш набег поначалу обошелся артели недорого. Погиб только один работник. Да и тот – сдуру. Воином себя возомнил.
Работу тоже жалко. Парни почти год строили, а мы за день сожгли. Ну да их дело маленькое: построить. А защищать – это уже другая профессия. Так считал Дедята. Работа сделана – денежки сполна извольте.
У прибывшего из города гридня, который как раз эти денежки привез (вместе с новым подрядом), оказалось другое мнение. О чем ряд был? Построить фортификационное сооружение со всеми внутренними и наружными постройками. И где это всё? Даже и половины не уцелело. Следовательно, что? А то, что нет работы, нет и денег. Вот когда артель представит положенное, тогда и расчет.
Дедята возмутился: получается, по второму разу всё строить? Да еще огарки разбирать? И все забесплатно! Не будет такого! Они свое дело сделали. А что дружинники княжьи не смогли защитить укрепление от численно уступающих пришельцев, да еще и сами полегли, так это не его, Дедяты, проблема. Деньги – на бочку!
Теперь уже возмутился княжий гридень Хотен. И возмутился действием. Сунул в рожу. Да еще в предательстве обвинил. Мол, где ты был, когда воинов княжьих убивали? Меньшим числом, говоришь? А не потому ли их побили, что вы пособничали? Дедята заспорил – и в результате был бит. Чего и следовало ожидать холопу, который вознамерился спорить с воином.
– Ты прав, – сказал я бригадиру. – Но денег за работу тебе теперь точно не получить. Зато ты можешь отправиться со мной.
– Куда? – насторожился Дедята.
– В Ладогу!
– А жрать мы чего будем?
– Денег на прокорм я дам, – успокоил я строителя. – Под будущую работу.
Расходы, которые я легко мог себе позволить. Например – из той же зарплаты артельщиков, которую пытался зажать Хотен. Чей психологический портрет тоже понемногу складывался.
– Переведи ему: я – вождь великого конунга данов. Мой конунг велел мне взять для него здешние земли. И я их возьму. Скажи своему конунгу: если он согласен платить нам дань, его пощадят. Хотя я очень огорчусь, если он согласится!
Вихорёк старательно переводил. Даже ухитрился имитировать скандинавский акцент: мол, он тоже из немцев.
