- Да. Да, я. Как и договорились – сегодня ночью на кладбище. Ну конечно, как можно без человеческих жертвоприношений! Двух девственниц я уже достал, крови думаю на всех хватит. Громко хлопнула входная дверь, и верочкины сапожки быстро-быстро зацокали по лестнице.
- Учись, Федя! – протянул хозяин, довольно щурясь, - ни одна еще до утра не осталась. Вот что значит старая школа!
11 апреля
Весь день хозяин просидел на корточках в ванной под холодным душем, распевая “Земля в иллюминаторе…Земля в иллюминаторе…Земля в иллюминаторе видна…”. Когда я попытался обтереть его полотенцем (простудится же), он засмеялся и сказал, что сдал свой головной мозг в аренду маленьким роботам из зубной пасты. Я позвонил Петру Алексеевичу, старенькому врачу-психиатру, и попросил его приехать. Петр Алексеевич осмотрел хозяина, покачал головой и отсыпал сто сорок зеленых таблеток – сказал принимать по одной в день. Когда врач ушел, хозяин одним махом съел все таблетки и отправился на работу. Вернулся поздно вечером, надел коричневое платьице и белый передник школьницы восьмидесятых, завязал на шее пионерский галстук и принялся мастурбировать под песню Аллы Пугачевой “Речной трамвайчик”.
12 апреля
Катались на каруселях, потом пошли в бордель. Очень болит попа…
13 апреля
Хозяина завербовали в “Гербалайф”. Он нацепил на грудь громадный, идиотский значок и пытается всем вокруг впарить какие-то баночки, набитые таблетками. Мой бывший хозяин называл таких людей пушерами. Накормил меня противным белым порошком и сказал, что завтра я похудею на десять килограмм. Куда уж дальше, я итак выгляжу как логотип Бухенвальда. Вечером пошли на сходку гербалайфовцев. Танцевали голышом вокруг костра, славя основателя компании. Сожгли живьем двух врачей из Минздрава.
14 апреля
Уговорил хозяина бросить “Гербалайф”. Он согласился, позвонил своему новому шефу и сказал, что выходит из игры. Вечером приехали два жлоба и долго пытали хозяина утюгом. Хозяин не сдался.
16 апреля
Приходил Гена Трансформатор, принес апельсины и абсент. Хозяин налил мне целую миску этой зеленой гадости, сказал что лекарство. Действительно, напоминает смесь валерианки и семидесятиградусного тархуна. Я выпил, а через час уже раскачивался на люстре, крича “Силиконовые ослики умирают стоя!!!”. Потом выпрыгнул в окно и полетел в сторону зоопарка. Там изнасиловал пони и надавал по морде бегемоту. Дальше все как в тумане, воспоминания идут отрывками. Помню ночной клуб, вспышки стробоскопа, новую бутылку. Блюю на диск-жоккея. Затем - вместе с Богданом Титомиром весело смеясь бьем ногами мальчика, рекламирующего “Растишку”. Отстреливаюсь из маузера от маленьких роботов из зубной пасты. Следующий кадр: стоим с Богданом посредине азербайджанского рынка и кричим “Слава России!”. Гулкий удар монтировкой по голове. Вся жизнь проходит перед глазами, длинный тоннель, свет. “Ну и что мы теперь, Федя, будем с тобой делать?”, - задумчиво спрашивает Аллах. Очнулся я в ванной со связанными ногами и кляпом во рту. Рядом сидел пьяный хозяин и загадочно улыбался. Очень болит попа…
