- Юрка-а-а! - крикнул Краснощеков.
- А-а-а! - хлестнуло по лицу эхо. Краснощеков от неожиданности отпрянул назад. Он нервно рассмеялся, но тут же взял себя в руки, заглянул в трещину и крикнул:
- Юрка! Ты жив?
- Жив? Жив? Жив?
Краснощеков напряженно прислушался - звенели падающие сосульки, далеко внизу глухо шумела вода. Краснощеков зарылся лицом в колючий снег.
И вдруг:
- И-и-ма-а! А-а! - донесся, как из загробного мира, голос Юрки. Ди-ма-а! А-а!
Краснощеков чуть не свалился в трещину.
- Юрка! Я сейчас, мигом!
- Мигом! Мигом! Мигом! - повторяло эхо.
Краснощеков уже бежал в лагерь...
Краснощеков не любил ругани, но его словно прорвало. Он ругался самозабвенно и, к своему удивлению, со знанием дела. Целый день он провел на монтажной площадке строящегося химического комбината, заряжаясь темпераментом: пудовой кувалдой дубасил по каким-то фланцам, перетаскивал задвижки и вентили, ломом поддерживал трубы, пока сварщик прихватывал швы. Одним словом, занимался не своим делом. А когда выяснилось, что трубы вот-вот кончатся, помчался к начальнику отдела снабжения.
Тот и бровью не повел: "Ишь чего захотел. Сразу так вот и подай. Тут тебе не государство Кеннеди!" И продолжал что-то писать в своих бумагах.
Вот тут-то Краснощеков и сказал... Начальник отдела снабжения замер, посмотрел маленькими глазками-буравчиками на Краснощекова снизу вверх и негромко так, ласково ответил. Краснощеков сделал выпад. Снабженец выпрямился, уселся в кресле поудобней и, не веря в реальность происходящего, с завидной легкостью парировал удар. Подперев подбородок кулаком, метнул ответный шар. И Краснощеков выдюжил! Грудью! Слегка заикаясь, он сказал снабженцу все, что о нем думал. Но тот ловко, профессионально отводил все удары в сторону, и "шпага" Краснощекова укалывала только воздух. Тем не менее снабженец все с большим и большим любопытством и интересом рассматривал Краснощекова, а когда прозвенел звонок, извещавший об окончании рабочего дня, сказал:
- Ладно, бери свои трубы, - и подписал бумажку, которой размахивал Краснощеков. Потом не спеша, с удовольствием закурил и, сощурив глаз, сказал: - Скажи на милость! Из тебя еще со временем, может быть, и выйдет хар-роший прораб!
Но удовлетворения от победы не было. Краснощеков знал, что его, так сказать, взлет случаен. Просто он очень не хотел, чтобы наступал сегодняшний вечер. Но вечер наступил.
Было темно, когда Краснощеков, пройдя мимо Крытого рынка и цирка, свернул с центральной улицы в переулок. Он миновал несколько деревянных домов. От стен и кирпичного тротуара тянуло дневным теплом. Вот и дощатый забор, и калитка. Краснощеков видел, как кто-то входил в калитку, и немного постоял, прислонившись к теплым доскам, - ему не хотелось ни с кем встречаться. Пока это возможно.
