И теперь Вильгельм размышлял о том, как провести эту процедуру. Ведь в Англии до сих пор не было прецедента коронации женщины, Матильде первой предстояло пройти через эту церемонию. Но главное – как обеспечить жене максимум безопасности при таком стечении народа. То, что событие это вызовет живейший интерес и соберёт куда больше присутствующих, чем его собственная коронация, Вильгельм не сомневался ни одной минуты. Тем более что празднование он задумал грандиозное, чтобы порадовать жену и лишний раз показать ей, что не напрасно она любит его и верит в него. Сделать надо было очень много. А время коронации приближалось. Жена должна была прибыть в Англию весной.
Весна в этом году выдалась ранняя. Пасха пришлась на двадцать третье марта. Природа оживала, и сразу забылись и холода, и метели прошедшей зимы. В поместье Фрисби всё крутилось вокруг маленького наследника. Ребёнок был голосистый и имел отличный аппетит, чисто мужской, смеялась Эльгита. Но смех её быстро сменился отчаянием, когда стало понятно, что кормить ребёнка она не в состоянии. Того малого запаса молока, что у неё появился, хватило не более чем на пару недель. И пришлось в спешном порядке искать кормилицу, что оказалось не так просто. В конце концов, нашли подходящую женщину на одной из ферм и взяли в дом вместе с её сыном, который был старше Филиппа всего на три дня. Женщина была небольшого роста и на вид не слишком крепкая, но молока имела в изобилии и вполне могла бы выкормить и троих. Эльгита сочла это большим достоинством и скромная Эдельма поселилась в хозяйском доме. Ей дали в помощницы шуструю девчушку, и они вдвоём едва управлялись с этими бойкими малышами, которые без конца ели, писали и плакали. Почему-то, когда Эдельма кормила грудью одного из мальчишек, другой принимался кричать, да так громко и с такой обидой, что выдержать это было невозможно. И женщина приловчилась кормить сразу двоих. Это была картина, на которую стоило посмотреть.
Эльгита потихоньку восстанавливалась после родов. Силы к ней возвращались, но она всё ещё быстро уставала и не могла долго оставаться на ногах. Морис был к ней внимателен, нежен, но в глубине души не мог дождаться того дня, когда сможет снова предаться с ней радостям телесной любви. Она оказалась такой страстной, что вдохновляла его на подвиги в постели, которых он сам не ожидал от себя. И когда он думал о том, что сделали с ней злокознённый барон Ательстан и её родной отец, он жалел о том, что оба они полегли не от его руки. Он, кажется, готов был их живыми рвать на части. Звери! Настоящие звери! Чуть не погубили такую великолепную женщину. Это большое счастье для него, Мориса, что в тот осенний день он немного отклонился от маршрута следования и попал во Фрисби. А мог бы и мимо проскакать. Да, сложный узор плетёт из своих нитей судьба!
