Ехать по территории Франции пришлось куда дольше, чем по своей земле.
Выехав из Кале, они взяли курс на запад, миновали Руан, пересекли Сену, которая показалась им ужасно широкой и неспокойной, и двинулись дальше. Проехали Алансон и, наконец, достигли берегов Луары. Не доезжая Анже, свернули на юг. Места здесь были очень живописные. Вокруг, сколько видел глаз, расстилались виноградники, в зелени берегов реки прятались многочисленные замки и большие поместья. И вот впереди, среди виноградников, показалось нужное им владение. Не слишком большое, но и маленьким его не назовёшь.
– Вот то, что вы ищете, мадам, – сказал довольный проводник. – Сейчас вы убедитесь, что именно этот месье Серве вам нужен, и я буду считать свою задачу выполненной.
Извлечённый из глубины дома месье Жильбер Серве большой радости при виде племянницы не высказал, однако признал её, поскольку она была очень похожа на свою мать.
– Хорошо, малышка, всё это ты расскажешь мне потом, – заявил не слишком гостеприимный хозяин. – А сейчас простись со своими провожатыми. К сожалению, я не могу разместить такой большой отряд даже на одну ночь. У меня совсем небольшой дом, и полно детей.
На англичан он даже не взглянул, повернулся и ушёл в дом, откуда вскоре раздался недовольный женский голос и детский визг. Ингрид поморщилась и виновато посмотрела на Герберта. Он успокаивающе кивнул головой и, прощаясь, сунул ей в руку кошель с деньгами. Потом отвернулся и вскочил на коня. Сопровождавшие леди воины наскоро простились с ней и умчались вслед за своим рыцарем. Она осталась одна, если не считать Элли, и этот дом, похоже, не сулил ей ничего хорошего.
Домой англичане возвращались как-то невесело, непривычно тихо – ни шуток, ни смеха. Такого с ними раньше не бывало. Джайлз хмурился и всю дорогу молчал. Пол без конца ругался сквозь зубы. Рон был печален. Остальные, глядя на товарищей, тоже помалкивали. Сам рыцарь был мрачнее тучи. На душе было скверно. Казалось, что он лишился чего-то очень важного и нужного. Но он ведь всё сделал, как должен, как задумал с самого начала. Почему же так плохо, так больно?
Попав, наконец, в своё поместье, он не увидел привычной радости на лицах домочадцев. Люди были сдержаны и отводили глаза.
Мистрис Кэт не вышла встречать его на крыльцо, хотя, вне всякого сомнения, о его возвращении знала. Войдя в зал, Герберт нашёл её сидящей у огня с каким-то рукоделием на коленях. Она подняла голову и взглянула на него неприветливо и холодно, чего не позволяла себе никогда до этого.
