Физики, с которыми я контактировал, утверждают, что электронно-ментальная технология находится еще в пеленках. Здесь же мы имеем дело с очень высоким уровнем ее развития.
- Но как все же Культерманн смог это сделать?
- Инспектор, все говорит о том, что Культерманн был гением...
Спустя полгода Бом сидел в кафе, потягивая попеременно то кофе, то коньяк. Он ждал Бутлера.
Его овевал ласковый и свежий апрельский ветерок, несущий обещания радостных сюрпризов. В эту минуту инспектор не мог поверить, что мир со скоростью света несется к будущему, к неминуемой своей гибели. Все вокруг - таинственная тень деревьев на террасе кафе, радостные солнечные зайчики от лучей, пробивающихся сквозь подвижные веера листвы - все противилось такой мысли.
Поддавшись настроению окружения, инспектор выкинул из головы грозные события, начавшиеся в недавнем прошлом и касающиеся его самого. Но мог ли он забыть минуты - хотя бы предыдущей ночи - когда он внезапно просыпался в странном и ужасном пространстве без длины, ширины и глубины, где каждый отрезок уходил в бесконечность и не было двух параллельных.
которые - где-то в бесконечном удалении - не пересекались бы? Что хуже всего, его собственное тело начинало подчиняться законам этого пространства, начинало растягиваться, как будто распятое на эшафоте с бесконечным количеством измерений. Его потрясение тогда достигало апогея. И всегда - а повторялось это неоднократно - ему удавалось спастись почти чудом, лишь благодаря тому, что он вспоминал слово, могущее уничтожить чары. Это слово каждый раз было другим; ибо враг, посещающий его ночами, вел себя как вирус - побежденный, он порождал мутацию с иммунитетом на предыдущее слово-ключ. Инспектор знал, кто его преследует.
Он наизусть выучил информацию, полученную от компьютера: "Люди клана Птицы-с-окровавленным-Крылом могут мстить после смерти, если их похоронят с открытыми глазами.
Подвергшийся нападению лишен защиты, у него ни одного шанса на спасение."
Если верить судебному постановлению, Культерманн погиб таким же образом, каким теперь предстояло погибнуть инспектору. Суд отверг гипотезу Бутлера как недостаточно обоснованную, поскольку известные физики и электроники, призванные в качестве консультантов, решительно высказались против нее. В конечном счете - на основании показаний Этель Моран, любовницы Культерманна, - виновным был признан отец писателя, Ламех Культерманн, умерший двадцать лет назад. Кроме того, выяснилось (благодаря, в частности, усилиям инспектора Бома), что брат Давида Культерманна, Хабал, не умер естественной смертью, а погиб при невыясненных обстоятельствах. После эксгумации трупа эксперты подтвердили, что он был убит с помощью электронно-ментальной аппаратуры. Это, разумеется, бросило тень подозрения на Давида.
