Богатырь | страница 81
В светлицу ввалился Богуслав. Раскрасневшийся, по маковку шлема в снегу…
Махнул рукой девке:
– Сбитню!
Получил. Напился, выдохнул, обтер усы.
– Ты откуда такой запыхавшийся? – спросил Претич.
– С гона. – Богуслав снял шлем с зимним подшлемником, мотнул пшеничной гривой, с наслаждением почесался.
– Догнали?
– Нет. Метель. А он еще утром ушел.
– Он – кто? – уточнил Духарев.
– Да Семирад.
– Чего-о?! – изумился Претич. – А вира?
– Так он же – хитрая сволочь. – Богуслав скинул на руки холопа шубу с колпаком-капюшоном, позволил смести с себя снег. – Он еще вчера велел поезд собирать, с рассветом и отбыл. Раньше, чем посыл от князя к нему явился.
– Ишь, прозорливец!
– Как же! Князь по нему еще вчера всё решил. А ему, уверен, донес кто-то. Вот он и сорвался. Он жадный, Семирад, как хомяк.
– Так бегай не бегай, а вернется в Киев, всё равно платить! – воскликнул Претич.
– Это если возвращаться! – Богуслав опустился на скамью, вытянул ноги, чтоб холопу было удобней его разувать. – Я, бать, знал, что он смоется. Мне верные люди донесли: искал он покупателя на подворье свое здесь, на Горе. Сразу, как только я Габдулку в снегу повалял, так и бросился искать. Но не думал, что он так быстро управится.
– И кто купил? – спокойно поинтересовался Сергей Иванович.
– Кто-кто? Путята! Может, купил, а может, так взял, но купчая в порядке. Уже проверили. По закону всё, и епископ – в свидетелях.
– Вот жук! – Духарев засмеялся.
– Тебе смешно? – удивился Претич. – Княжья воля похерена! Ты сам не меньше шести пудов серебра отступного потерял!
– Да пусть побегает, – махнул рукой Сергей Иванович. – Зато воздух здесь, на Горе почище станет.
Воевода Претич глянул на товарища и соратника… И тоже рассмеялся.
– А впрямь, – согласился он. – Выходит, виру за Габдулку великому князю Путята заплатит. И тебе, думаю, тоже. Или сам князь. Он тебе Семирада головой не отдал. Значит, по закону…
Претич ошибся. Князь долги Семирада на себя принимать не стал. И Путяту на сто гривен опускать – тоже. Он поступил по-княжьи. То есть представил Духареву восстанавливать убытки самому, отдав князь-воеводе и Семирада, и всё, что у того есть.
Но случилось это уже весной, когда Владимир вернулся с полюдья.
К этому времени у Семирада в пределах киевского княжества и подвластных ему мало что оставалось.
Но Духарев не особо расстроился, поскольку Семирад был купцом, а следовательно, большая часть его имущества была не в недвижимости, а в товарах, уже частично проплаченных, поскольку любая ватажка, уходившая осенью на мехозаготовки, как правило, брала у будущего купца-покупателя кредит на обзаведение, обещаясь потом сдать добычу по заранее оговоренным ценам. И редко в каком городке или веси, где располагалось представительство Семирада, не было такого же – принадлежащего «торговому дому» князь-воеводы Серегея. И теперь люди Духарева могли с чистой совестью забрать торговые представительства Семирада вместе со всем содержимым, включая долговые расписки и обслуживающий персонал, состоящий, как правило, из рядных и обельных холопов. Так что Сергей Иванович не считал, что потерпел убытки. Да, подворье Семирада на Горе стоило недешево. А три его деревеньки и городок в окрестностях Киева – и того дороже. Но обширная торговая сеть беглого боярина была куда ценнее. Тем более что вместе с ней Духарев унаследовал и покупателей за пределами Руси.