Даже метнуть успел, но промазал. Ударившая в грудь стрела сбила бросок.
Голубь шел хорошо. Старался. Решил, видно, что хозяин хочет беглецов догнать. А те, увидав погоню и рассмотрев, кто за ними гонится, окончательно струсили и принялись нахлестывать коней. Нет, злодеи, не уйти вам. Голубь проворнее, а главное – устал меньше. Но с ними позже. Сначала надо с третьим разобраться.
Стрелять с галопа – неудобно. Илью в его седле-коробе мотало, как будто на лодочке по бурному морю плыл. А он ведь одной рукой за седло держался, а если отпустит – и вовсе…
– Стой! – крикнул он Голубю.
И жеребец встал. Резко, как учили. Илью бросило вперед, потом сразу – назад…
И раскаленная игла проткнула хребет.
В глазах почернело от боли. Илья вскрикнул страшно… И всё.
Очнулся уже на снегу.
Боль отпустила. Илья почувствовал, что его пытаются перевернуть на живот, потянулся к поясу, к кинжалу… Так не достать, но если перевернут…
Еле успел остановить руку. Лиска!
– Живой… живой…
Лиска и Голубь. А больше никого не видать.
А где ж враги?
– Где… эти?.. – прохрипел Илья.
– Сбежали. Далеко уже. Напугал ты их!
– А этот? Последний?
– Голубь его. Хороший конь, хороший… – Она погладила жеребца, который тоже сунулся, тронул мягкими губами лицо Ильи, «улыбнулся» хозяину. Радуется, что жив Илья.
– Это он его, копытом! – гордо сообщила Лиска. – Прямо в рожу! Тот сразу из седла долой! А ты, господин, тоже упал. Еще раньше, когда Голубь на дыбки вскинулся. А этого я его же мечом добила. Не то встал бы да пошел махать… Верно ли? – вдруг испугалась она. – Может, нельзя было?
– Можно. – Илья улыбнулся, хотя улыбка далась трудно: лицо занемело, будто приморозил. – Нужно. Лук мой цел?
– Ага. А стрелы – не все…
– Дай сюда!
Верно, цел.
«Значит, повоюем», – подумал Илья. Больше, чтоб себя подбодрить, потому что чувствовал он себя погано. В глазах двоилось, руки тряслись, будто у ветхого старика.
– Лиска, помоги мне в седло сесть. А то вернутся те, кто сбежал, и будет нам туго…
Поднять Илью в седло не удалось. Для Лиски он был слишком тяжел, а помочь не мог, ослаб совсем: руки слушались плохо, голова кружилась, тошнило. Видать, головой ударился, когда упал.
Вернись сейчас беглецы, взяли бы Илью, как лиса в норе берут. Руками.
Но те, видать, удирали без оглядки.
И что теперь Илье делать? Коней у него теперь в избытке: Лиска троих поймала. Те дались. Не боевые. Повезло. Кони есть, а толку? Даже волокушу сделать не из чего.
Очень хотелось пить, но фляга пуста. Выскочила пробка, когда упал. Хлебнуть бы сейчас меду горячего, может, и полегчало бы. Или, наоборот, наизнанку вывернуло.
