– Энни, он порвал со мной, – прошептала Эми, слишком злая и слишком потрясенная, чтобы называть Дэниела по имени.
– Я так и поняла, милая, – ответила Энни, закутывая ее плечи в свою шубку «под леопарда».
– Нет-нет, ты же замерзнешь, – запротестовала Эми, кивая на ее платье в стиле пятидесятых.
– Я думаю, что справлюсь, дорогая, – на мне куда больше необходимой прослойки, чем на твоей костлявой заднице. Давай, пойдем. И думаю, неплохо бы нам зайти по дороге за китайской едой.
– Честно говоря, не уверена, что смогу что-нибудь проглотить, – с несчастным видом призналась Эми.
– Это не для тебя, а для меня, – улыбнулась Энни, обнимая подругу за талию и направляя ее в сторону маленького магазина в Чайнатауне, перед которым поджаривались на вертелах политые соевым соусом куры-гриль.
Войдя внутрь, Энни заказала целую гору еды.
– И обязательно положи печенья с предсказаниями, Фил, – сказала она пожилому китайцу за стойкой. – Нам сегодня не помешает узнать немного о своем будущем.
До жилища Энни, расположенного на Ковент-Гарден, было не больше пяти минут ходьбы. Эту квартиру, прославившуюся своим художественным беспорядком, все называли «Птичьим Гнездышком». Она досталась Энни от бабушки, шоу-герл сороковых годов и любовницы богатого аристократа. В интерьере до сих пор можно было обнаружить следы того, какой была эта квартира в те времена, когда бабушку посещал богатый любовник, – изысканные бархатные обои, торшеры, украшенные черным кружевом, – но в то же время, конечно, квартира хранила отпечаток неординарной личности Энни. У двери стоял портновский манекен, одетый в униформу французской горничной («Благодаря ему легче представить, что у меня есть слуги», – объяснила Энни, когда Эми посетила ее впервые). Почти законченный набросок обнаженной натурщицы, выполненный маслом, лоскуты ярких тканей, многочисленные стопки самых разных книг… Не говоря уже о том, что практически все стены были увешаны плакатами и фотографиями известных шоу. Эми достаточно было зайти в Птичье Гнездышко, чтобы почувствовать себя настоящей артисткой. Это было одной из причин, почему она любила здесь бывать.
– Так, садись туда, – сказала Энни, подталкивая подругу к бархатному креслу, набивка которого стремилась выбраться наружу сквозь каждый шов. – Ты вытаскивай еду, а я пока смешаю для тебя хороший поддерживающий «бодрячок».
– Нет, Энни, я не хочу…
Но подруга заставила ее замолчать, погрозив пальцем и надув губы.
