Наконец, маг выдохся, затих и начал с каким-то болезненным любопытством рассматривать свою пленницу. На тонких губах змеилась улыбка, глаза горели предвкушением и жаждой деятельности. Нерос нетерпеливо потирал руки, поглядывая на Лилен. Особенно его забавляло выражение лица эльфийки. Вот за это он и не любил перворождённых, да и не только он. Почти бессмертные. Почти, потому, что убить их всё-таки было возможно. Яд, кинжал, стрела или меч из доброй стали, точно так же, как и человеческую, могли прервать жизнь любого долгоживущего нелюдя. Да, регенерация у них хорошая, некоторые могут даже потерянные конечности восстановить, правда для этого требуется помощь мага жизни. Но он слышал, что перворождённые в этом деле преуспели и магическая поддержка для этого, им не так уж и необходима.
Лучшая регенерация только у летающих ящериц-драконов. Оборотни тоже были достаточно в этом хороши - перекинулся, и в процессе оборота заживали почти любые раны. Сильны, быстры, выносливы, правда норов дикий, бешеный. Чуть, что не так - впадают в ярость. Живут долго, не меньше, чем эльфы - несколько сотен лет для них пустяк. И лишь один человек за пять -шесть десятков лет проживает то, что бессмертные растягивают на века. Люди торопятся жить, ведь надо всё успеть: любить, познать славу и горечь поражений, родить детей, вырастить их и выпустить в мир, который совсем неласков к человеческой расе. Люди слабы. Они живут мало, часто болеют и умирают, не прожив свой срок. Они подвержены страстям, плодовиты и легко приспосабливаются к любым условиям.
Люди сильны. В них есть жизнь. А, что можно увидеть, заглянув в глаза бессмертного? Холод и скуку? Ленивое презрение к слабому человеку? И, только тогда, когда бессмертным приходится лицом к лицу столкнуться со смертью, в них просыпается та жажда жизни, которая так свойственна роду людскому. Вот и глаза девчонки тоже начали отражать до этого не свойственные ей чувства. То ли ещё будет! - усмехнулся маг, - ты у меня и не так запоёшь! На благо науки…
Лилен с трудом сдерживала омерзение, наблюдая за спятившим магом. А в том, что он сошёл с ума, она не сомневалась. Но, более ужасным оказалось присутствие зомби, коих она насчитала штук пять. Один из них принёс ей под вечер чашку с водой и кусок сухой лепёшки. От пищи и воды она отказалась. Природная брезгливость не позволяла употребить в пищу то, чего касались руки ходячего трупа. Жажда уже начинала мучить, но было ещё вполне терпимо и она решила дождаться ночи, чтобы попытаться расковырять замок на клетке.
