— Вне всякого сомнения, — кивнул я.
Нечего кастеляну на переговорах уши греть. Что нужным сочтет, то настоятель ему расскажет, а пока лучше помочь Тхритраве технично спровадить Асмару под благовидным предлогом.
А то, что у нас с настоятелем мысли движутся в одном направлении, это очень хорошо. Наверное.
— Брат мой, — произнес настоятель, когда лишние покинули наше собрание, а я удобно расположился в кресле, — теперь, когда должные жертвы определены, надобно тебе уделить некоторое время уважаемым князьям.
— Да и с самого начала мог бы, — благочестивым тоном ответил я. — Но поскольку достопочтенные выразили желание вознести требы, то как смел я препятствовать их искреннему религиозному порыву? Так какая у них нужда в простом монахе, отец Тхритрава?
— Они об этом тебе сами поведают, — отозвался наш монастырский главный и кивнул понаехавшим: мол, начинайте.
Князья переглянулись, и первым держать речь принялся Шедад Хатиканский:
— Вы знаете, досточтимый брат, что, увы нам, царь Каген соединился со Святым Солнцем?
— Мы, конечно, на отшибе живем, но не настолько уж в глухомани, чтобы о таком не знать, — поморщился я.
— Не стоит начинать настолько издалека, уважаемый князь, — вступил Арцуд Софенский.
Ага, издалека не надо, а то я могу предложить поцеловать себя в затылок.
— Как наверняка знает брат Прашнартра, после смерти царя встал вопрос о престолонаследии.
— Поверишь ли, князь Софенине, ни о чем подобном не слыхал. — Я усмехнулся. — Престол, по обычаю, наследуется по прямой мужской линии, а у царя Кагена она не прерывалась — двое внуков его живы и здравствуют вроде как. Конечно, случалось, что Совет князей не утверждал старшего из сыновей на престол, но так, чтобы всех наследников отстранить от трона… Нет, такого в Ашшории никогда не бывало. Да и причин отказать в короне первенцу Тыкави я не знаю.
— Отказать? О нет! Никто не покушается на их права! — воскликнул князь Арцуд. — Но они ведь еще дети.
— Недостаток, который очень быстро проходит… к вящей печали регента.
Интересно, как скоро невнятное кудахтанье этих двоих достанет князя Тимариани? Или он так и будет отмалчиваться?
— В том-то и дело, — мрачным тоном произнес князь Хатикани. — Регент…
— А что, царевна Валисса тоже померла? — прикинулся дурачком я. — Она мать царевичей, ей, по всему, и править.
— Да прекратите уже! — не выдержал наконец князь Зулик. — Что будет, если она станет правительницей Ашшории, вы прекрасно представляете!
