– Ой, как надо! Добежать бы, а то оскандалюсь, – слезала Марфа с печи.
– Доху накинь, не выскакивай на двор раздевши.
Марфа повернула к ней голову и растерянно взмахнула руками:
– Парасенька!
О Марфе никто никогда не печалился и не заботился, как заботятся безрассудно и без выгоды о милом сердцу человеке или о родном дитя. Ни мать, ни отец, ни муж, ни свекор со свекровью, ни Камышины, ни сыновья – только Парася, названная сестричка. И Марфа давно забыла это чувство принятия ее тихой нежности и любви.
Парася Марфиной растерянности не заметила, наклонившись, поставила перед ней валенки:
– Суй ноги, катанки тепленькие, я специально у печи держала.
За корову Марфа отдала Акулине деньги – больше половины тех, что привезла. Акулина сначала отказывалась, но потом взяла. За корову, если у тебя семья с детками, последнюю рубаху надо отдать.
Осенью 1942 года Василий Фролов лежал в тыловом госпитале. Ему ампутировали левую ногу ниже колена. По ночам отрезанная нога болела нестерпимо. Так называемые фантомные боли, которые не глушили лекарства, и никакими уговорами не удавалось внушить собственному сознанию, что оно бесится понапрасну. Днем терзала боль в культе. Казалось, что в ней завелись ядовитые черви, пожирающие плоть, грызущие кость.
Василий не участвовал в жизни офицерской палаты: не балагурил, не рассказывал анекдоты и фронтовые истории. Он читал учебники, которые таскал с начала войны и делал выписки в тетрадь. У него ныла челюсть – превозмогая боль, заставляя себя вдумываться в суть прочитанного, он сильно сжимал зубы.
Молчаливый старший лейтенант Фролов вызывал интерес у медицинского персонала и сопалатников: ходил слух, что Фролова представили к званию Героя Советского Союза. Награды были редкостью, а уж звезда Героя – и вовсе исключение. Какие награды, если армия отступает, с трудом удерживает фронт, контратаки захлебываются.
– Слышь, Вася, – присел к нему на койку госпитальный балагур Лёха Зайцев, – чего темнишь-то? Сглазить боишься? Дадут тебе Героя? А правда, что ты провода зубами зажал и обеспечил связь командования?
Василий опустил раскрытую книгу на живот, взял с тумбочки очки, водрузил на нос, с досадой посмотрел на Лёху и спросил:
– Ты в каком звании?
– Лейтенант.
– Значит, семиклассное образование имеешь, физику в школе проходил. Напряжение тока в телефонном проводе около десяти вольт при разговоре. Если сунуть провода в рот, колоться будет ощутимо. В момент посыла сигнала, когда вертят ручку полевого телефонного аппарата, напряжение может доходить до ста двадцати вольт. И как ты думаешь, я бы выглядел, если бы несколько часов обеспечивал связь с помощью ротовой полости? Это – во-первых. Во-вторых. Представить к награде еще не значит ее получить. Еще вопросы есть?
