В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья...
Он помолчал, вздохнул и закончил:
Что в жизни без тебя?
Что в ней без упованья,
Без дружбы, без любви - без идолов моих?...
И муза, сетуя, без них
Светильник гасит дарованья.
Батюшков развернулся и обратил на Хромова долгий, испытующий взгляд. В нем бились, пульсировали, сосуществовали самые разноречивые переживания, угадывались боль, страстность, страх, сомнения, спорные желания и молчать, и выговориться.
Хромов, напрягшись, ждал.
- Знаете, почему вам не пишется продолжение? Вы нарушили писательскую заповедь:
"Живи, как пишешь, пиши, как живешь". Перо не обманешь. Не обессудьте за сей нравоучительный тон, однако будьте благоразумны в выборе. Женщин, воплощающих в одном лице Музу и любовницу, не водится в природе. Натура у вас чрезвычайно впечатлительная и ранимая. Не дай Бог вам повторить мою участь. Поприще словесности требует всего человека. Освободитесь от привязанностей. Научитесь принимать одиночество как благо. Одиночество и затворничество - ваш удел, если хотите из себя что-то значимое выжать.
- Помилуйте, о чем тогда писать? - недоумевая, возразил Хромов. - В таком случае уж сразу в монастырь.
- Вот именно! Это-то я и хотел услышать от вас, - торопливым, хриплым голосом проговорил Батюшков. От спокойного, уравновешенного старика не осталось и слепа.
Глаза горели, бегали, лицо стало подвижнее, пальцы, обхватывающие набалдашник трости, шевелились, а тело вздрагивало, конвульсировало, будто по нему периодически пропускали электрический ток. Поведение соседа все больше настораживало Хромова.
- Вы правильный сделали выбор, - продолжал с жаром Батюшков, придвигаясь к Хромову. - Я тоже намеревался уйти, но меня обманули. А вас я искренне поздравляю.
"Он и вправду сумасшедший," - с горечью подумал Хромов. В случившемся виноват, разумеется, он, Хромов. Кто же знал, что рассказанная история так резко, таким удручающим образом подействует на поэта. Но сейчас надо что-то делать.
- Раз приняли решение, не теряйте времени даром. Бегите. Иначе мир сей проглотит вас с потрохами. Двести лет я лицезрю людей. Устал. В каждом из них сидит бес.
Каждое событие у них - фарс. Балом правит Сатана. Под аккомпанемент самых светлых, философических, христианских лозунгов и фраз. Сатана уверен в человеке - не выдаст, не подведет. Кто-кто, а он знает человека. Знает лучше, чем Бог. - Батюшков схватил Хромова за плечо. - Что ж вы медлите, сударь? Вставайте!.
