Один монах, который слишком долго загостился у аввы Памбо, сказал ему на прощанье:
– Позволь мне, отче, сделать одно замечание: для такого старца, как ты, пальмы, что растут у твоей хижины, слишком коротки.
Авва Памбо отвечал:
– Уверяю тебя, брат, что до твоего возвращения сюда они очень и очень вырастут.
Один брат впал, причем не в первый раз, в грех блудодеяния. Он рассказал об этом авве Исайи. Но сокрушался он, похоже, очень мало, так что даже заявил:
– В конце концов, авва, человеку ведь свойственно грешить!
– Так-то оно так,– отвечал старец,– но если стерка изнашивается быстрее карандаша, значит, кто-то впадает в крайность...
Когда авву Поемена попросили поговорить о молитве, он сказал: «Никто не может говорить о молитве, если он не молится. Если же он молится, у него нет ни малейшего желания об этом говорить».
Один святой старец сказал: «Я не умею молиться. Я только благодарю Бога».
По поводу добродетелей блаженный Иоанн сказал: «Добродетель, которая никогда не знала искушений – не добродетель, а только набросок добродетели».
– Я не искренен,– сказал один монах старцу.
– И до какой степени?– осведомился старец.
– До такой, что я не искренен даже когда говорю, что не искренен.
Один монах пришел к старцу, жившему на берегу Красного моря. Тихонько постучавшись в дверь его хижины, он был напуган страшным лаем собаки. В то же время он услыхал голос старца:
– Входи же, брат!
– А собака?..
– Ты разве не знаешь поговорки: лающая собака не укусит?
– Я-то знаю, но вот знает ли ее собака?
– Я хотел бы следовать за тобой в святости,– сказал один монах великому Иоанну. А тот ответил:
– Заметь, что я предпочел бы, чтобы меня превзошли, а не за мною следовали...
– Сегодня все так делают,– сказал молодой монах старцу по поводу какого-то обычая.
– Все пороки, когда они в моде, принимаются за добродетели,– отвечал старец.
Чтобы решить спор, возникший как-то в монастыре в Келиях, один монах отправился за советом к авве Даниилу:
– Я хочу быть беспристрастным, авва,– сказал он.
– Стань беспристрастным, и ты тотчас же станешь подозрительным,– отвечал старец.
Один весьма требовательный епископ прибыл как-то с визитом в монастырь в Фиваиде. Когда его пригласили к трапезе, он сказал:
– Мне довольно будет двух яиц, но изжаренных на камне, а не на противне, нежных, не пережаренных, хорошо посоленных, но без перца, сдобренных четвертью ложки масла, а главное – очень горячих.
Брат-кухарь поклонился и сказал:
