Мои мысли потекли в другом направлении. Действительно, я узнала о беременности сорок минут назад, и теперь готова закатить скандал в защиту нерожденного дитя, хотя даже не узнала мнения любимого на этот счет. Даже если Кейн не захочет малыша – всегда можно уйти, воспитывать ребенка самой, многие так поступают…
Слезы уже катились из глаз, одна за одной, горячие капли стекали по щекам и падали на рубашку, оставляя на светлой ткани мокрое пятно. Я не контролировала это, накручивая и накручивая себя, представляя мысленно, как собираю вещи, как ухожу из дома, в котором лишь два дня назад все расставила и убрала, как разрывается сердце при последнем взгляде на Шира… Секундочку. Шир – моя собака, и его надо будет забрать с собой. Тогда так: и мы вдвоем – нет, втроем с Широм уходим из дома, бросая последний взгляд на так и не обработанный садик перед крыльцом…
- Эрика, что с тобой?
Мужские ладони обняли мое лицо, большие пальцы осторожно стерли влажные дорожки с щек, теплые губы нежно сняли последние слезы с ресниц.
- Тебе плохо, любимая?
Я подняла голову и заплаканными глазами посмотрела на Кейна.
- Я не избавлюсь от ребенка, слышишь?
- Та-а-ак, - протянул он. – Пойдем, солнце мое, домой. Нам явно требуется поговорить.
Кейн помог мне отстегнуть ремень безопасности, обнял за плечи, когда я выбралась из машины, привычным отработанным за столько лет жестом привлек к себе и повел в дом.
В прихожей нас встретил Шир, невероятно радующийся нашему приходу. Не в последнюю очередь эта радость была связана с тем, что его так и не покормили – после моего трогательного падения в обморок Кейну это и в голову не пришло. «Режим питания нарушать нельзя!» - вот что совершенно ясно читалось в больших карих глазах собаки, в махании хвостом и двигании ушами. Разговоры пришлось на время отложить.
Пока я насыпала корм в миску – ну не было у меня ни сил, ни желания резать мясо и разогревать кашу - Кейн включил чайник и бросил в две чашки пакетики с чаем. Он успел залить их кипятком и поставить на стол, но потом у него в кармане запиликал сотовый, и любимый вышел в комнату, чтобы поговорить. Пока напиток заваривался, я мысленно отметила, что надо будет купить травы, чтобы делать настой. Или что там положено пить беременным?
Я маленькими глоточками отхлебывала обжигающий чай, не чувствуя вкуса. Кейн все не возвращался. Сколько можно разговаривать? Он специально откладывает разговор, потому что боится его? Он не хочет потерять меня (вот в этом, как ни странно, я была уверена – за пять лет он, если бы желал, нашел бы способ избавиться, не говоря уж о том, что в этом случае никто не стал бы затевать совместный переезд через половину страны), но в то же время не готов становиться отцом. Глаза защипало от непрошеных слез, я мрачно уставилась в стену, размышляя о неожиданном повороте судьбы и рассеянно почесывая Шира, устроившегося рядом и положившего мне голову на плечи. Вошедший Кейн мгновенно оценил обстановку. Он вынул из моих рук чашку, поставил ее на стол, поднял меня на руки и отнес в спальню.
