Под тенью темной луны - Amberit

Очень трудно сказать, что нас ждет впереди,

И вот снова ты видишь крутой поворот,

Разум просит тебя – не ходи, подожди,

Вдруг там кто-то ужасный и страшный живет?

Пусть другие проверят, кто скрылся в тени,

Ведь мужчинам привычней собой рисковать,

Уже вечность на битву выходят они,

Чтобы женщин своею спиной прикрывать.

Но упрямо идешь ты навстречу судьбе,

«Ты, конечно, пульсары и меч приготовь,

Только не торопись», - шепчет сердце тебе.

«Вместо смерти там может скрываться любовь».

И сомнений здесь нет – лишь коснешься его –

Рассыпаются искры по вашим телам.

Тебя тянет к нему, как на свет мотыльков,

Чтобы слить разделенное напополам.

Ведь достаточно просто в глаза посмотреть,

И, прижавшись к мужскому плечу головой,

От нежданного счастья вздохнув, замереть,

Согласившись – ты послан мне нашей судьбой.

И опять впереди ждет крутой поворот,

Но никто не кричит: «Осторожно, постой!»

Обнимая за плечи, с тобою идет

Твой мужчина, что был предназначен судьбой.

- Элька, гхыр тебя раздери, ты что, уснула там? Быстро собери грязную посуду со столов!

Я поспешно подхватилась и заторопилась в общий зал. Сегодня хозяйка была не в духе, и дополнительно злить ее не следовало – можно было и оплеуху схлопотать. Обычно она была доброй и понимающей женщиной, но вчера ее муж и по совместительству хозяин трактира пошел на ярмарку и вернулся уже около полуночи, вдрызг пьяный и без единой монетки, зато с синяком под глазом. На все вопросы законной супруги он только бессвязно лепетал о «бесах проклятых», которые водили «честного трактирщика» по заброшенным закоулкам и украли у него все деньги. «Бесы», скорее всего, существовали в реальности, но были не нечистой силой, а людьми из плоти и крови, пившими вчера с хозяином в корчме на ярмарке. Так что хозяйка, носившаяся по трактиру, сегодня была как никогда похожа на злую ведьму, только метлы не хватало.

Я составила на поднос горы грязных мисок и, привычно огибая углы столов, двинулась на кухню. Посетители ко мне не цеплялись – кому нужна десятилетняя девчонка? Вот лет так через пять мне придется очень стараться, чтобы успешно уворачиваться от жадных рук и сальных взглядов. А, может, и не придется. От отца мне в наследство остались лишь миндалевидные ярко-зеленые глаза, нежный овал лица и тонкие пальцы. И еще имя – Элиара. Мать нарекла меня так в память о красивом эльфе, который заночевал в трактире, провел с ней ночь и уехал, не обещая вернуться. Больше она его не видела, а через девять месяцев на свет появилась я. Элиарой меня, конечно, никто не звал – рыжеволосой крепенькой девчушке больше подходило имя Элька.