— Посмотри–ка, какое юката я тебе купила, — говорит она, развертывая ткань.
Хякуда мельком глядит на юката и кивает.
— Видишь, какой рисунок?
— Угу.
«Расстроился. Ну ладно, сошью — может, и понравится тогда», — думает жена и спрашивает:
— Как ты думаешь, какой лучше? Она показывает ему два отреза. Хякуда снова мельком глядит на них и говорит:
— Оба хороши.
— Скажи, какой мне взять?
— Сама реши. — Хякуда смотрит на шахматную доску.
— Ну скажи. Я одолжила их у торговца, чтобы показать тебе.
Хякуда бросает недовольный взгляд на отрезы.
— Лучше тот, что в цветах.
«Значит, тот, что колокольчиками расписан. Благородный рисунок. По правде говоря, я тоже его выбрала», — думает жена.
Хякуда и на этот раз проигрывает в сёги.
В восемь часов последняя кормежка. Выпив сакэ, Хякуда вместе с Тяном обходит все конюшни, прощается с Тяном у амбара и возвращается домой.
Чашка опять наполнена сакэ.
— Что это? — спрашивает он у жены.
Она смеется, как девушка:
— Пей на здоровье.
«Чудно! Всегда наливает только одну. А теперь вот и вторую поставила. Впрочем, неплохо иногда и пару чашек осушить», — думает Хякуда. Тем временем жена непрерывно рассказывает ему, чья хозяйка что купила, что приобрели конюхи. И сообщив все новости, она идет укладывать детей, галдящих в кухне.
— Скоро радио включат. Спать!
Она выставляет детей в соседнюю комнату и, прибираясь на кухне, слышит голос диктора: «Дорогие сотрудники конезавода! И те, кто в общежитии, и те, кто в конюшнях. Сейчас девять часов. Пора гасить свет. Сегодня день прошел благополучно. Спасибо за труд».
Радио затихает, и конезавод погружается в тишину. Издали доносится шум волн.
— Эй! — зовет Хякуда.
«Что это он?» — думает жена. Поправляет мокрыми пальцами волосы и открывает дверь. Муж, убавив свет, уже лежит в постели. Жена мешкает — уж как–то внезапно позвал.
— Чего тебе? — спрашивает она, делая вид, что ничего не понимает.
Хякуда раздражен. Хмурится.
— Я еще не прибралась. Подожди немного.
«Молчит. Рассердился, что ли?» — думает жена.
— Эй! — окликает она его.
Ответа нет. Она зажигает большой свет. Он хмурится, поворачивается на другой бок. Она подходит к изголовью и наклоняется над ним. Он спит. Она сердито толкает его в плечо. Все напрасно. Муж спит крепким сном.
Значит, он просто бормотал во сне? Или она ослышалась?
Жена Хякуда снова убавляет свет и с хмурым лицом возвращается на кухню. Видно, весь июль, пока не кончится горячая пора, придется мириться с этим. Придется безропотно терпеть, раз мужчина так занят работой.
