диван и подтолкнул к нему свою мать, чтобы они сели рядом, прежде чем оба лишатся сил.
– Я ненавидела тебя, когда ты родился, – призналась Стэйша. – Даже хотела убить, но твой отец
забрал тебя у меня. Он заботился о тебе несколько месяцев самостоятельно, прежде чем ты
сумел принять волчью форму, и тогда я смогла бы признать тебя перед всеми своим сыном.
– Значит, он не мой настоящий отец...
– Не говори так, Нэш, – прервала его Стэйша. – Ты может и не его плоти, но определённо от его
сердца. Он любил тебя как родного.
Нэш испытывал множество хаотичных эмоций. Он узнал об обстоятельствах своего зачатия и
что его собственная мать хотела его убить. Понял, что замечательный человек, который
вырастил его, не было ему настоящим отцом, и что он не Волк, каким всегда себя считал. Всё
это было слишком сложно так сразу осознать.
– Я надеялась, что ты никогда об этом не узнаешь, – сказала Стэйша.
Нэш нехотя кивнул.
– Спасибо, что рассказала мне правду, – произнёс он и встал. Ему нужно было держать себя в
руках перед ней. Он не хотел, чтобы она знала, как его расстроил её рассказ. – Мне пора домой,
Марали будет беспокоиться.
Стэйша вздрогнула при звуке этого имени, но теперь Нэш понимал, почему мать так ненавидела
людей. Он вышел из дома и уже собирался закрыть дверь, но мать окликнула его.
– Не забудьте поговорить с Рэллой. Ты не должен позволить ей увести моих внуков отсюда.
Ещё один камень, давивший грузом ответственности на Нэша. Он кивнул и закрыл за собой
дверь. Если бы Марали не было сейчас в его жизни, Нэш уже был бы погребён под этим грузом.
Глава 39
– Я уже начала беспокоиться за тебя, – сказала Марали, когда Нэш вошёл в дом.
Он ничего не ответил, лишь снял пальто и повесил его на крючок у двери.
– Нэш?
– Прости, – произнёс он, затаив дыхание. Затем взглянул на неё с вымученной улыбкой. – Маме
требовалась помощь по дому. Ты же знаешь, какими могут быть матери.
Марали не могла знать, но всё же кивнула.
– Твой обед ещё теплый. Надеюсь, ты проголодался.
Нэш покачал головой.
– Стэйша уговорила меня остаться и поесть с ней. Ты же понимаешь, матери – они такие.
Марали не понимала, но опять кивнула.
– Полагаю, тогда я поем в одиночестве, – сказала она. Между ними было странное непонимание
и какая–то печаль. Она исходила от Нэша, но наполняла и сердце Марали.
– Я посижу и поговорю с тобой, пока ты обедаешь, – сказал он.
Девушка улыбнулась и направилась на кухню. Она накладывала себе в тарелку еду у плиты,
