– Зачем я тебе, Матьяс? Зачем тебе этот бесполезный брак? Никакой радости от него нет, ничего хорошего не осталось.
Он отбросил подушку, которую успел поймать еще до того, как она долетела до него, и быстрыми шагами приблизился к ней.
– Некоторые вещи невозможно объяснить, Ева, их бесполезно объяснять. Я просто не могу отпустить тебя, и к тому же, у тебя нет причин жаловаться и бросать меня.
– Ты не хочешь быть брошенным? Тогда подай на развод первым – назови любую причину, я все подтвержу, клянусь.
Матьяс схватил ее за плечи, и Ева отпрянула, почувствовав запах алкоголя.
– Кто этот мужчина? Молодой и богатый? Какой он?
– Он старше тебя и денег у него не так много.
– Так значит, все-таки у тебя есть мужчина?
Ева не видела смысла лгать. Завтра она должна была поговорить с матерью, и там она тоже собиралась сказать правду. Ее жизнь слишком долго выстраивалась чужими руками, пора было положить этому конец.
Матьяс прижался губами к ее виску и сжал руками ее плечи.
– В чем моя вина, Ева? – горячо прошептал он. – Только эти дурацкие слова? Только из-за пары слов ты решила найти другого? А с чего ты взяла, что он не будет таким же, как я?
– Пара слов? – она даже улыбнулась. – В то время, когда мы должны были поддерживать друг друга, ты решил сделать наоборот – добил меня своими обвинениями. Как я могу после этого положиться на тебя еще раз? Горе могло сблизить нас, и я так хотела понять тебя, попытаться пережить это вместе с тобой, но ты не просто оттолкнул меня – ты сбросил свой груз на мои плечи, а ведь я слабее, чем ты думаешь, Матьяс.
Именно его обвинения стали тогда последним камнем, и выбили из нее дух. После того, как вина обрушилась на нее ледяной глыбой, Ева сдалась и перестала бороться с горем, позволив ему проглотить себя целиком.
– С тем мужчиной у тебя всего несколько месяцев, а со мной – годы семейной жизни. Я сильнее, Ева.
– Его я люблю, а тебя нет, и мне все равно, кто из вас сильнее.
– Любишь? – он вдруг расхохотался. – Умела бы ты любить – я бы обязательно поверил тебе.
Разговор с мамой не получился – Ева старалась все ей объяснить, но так и не смогла сдвинуть дело с мертвой точки. Ей пришлось очень много говорить, и, поскольку она не любила этого делать, долгая беседа измотала ее окончательно. Она осталась на ночь и решила продолжить следующим утром.
На другой день после завтрака Ева сидела у ног своей матери, наблюдая за тем, как та быстро работает иглой, заполняя рисунок в пяльцах.
