Повисла тяжелая и неприятная тишина. Ева всегда стеснялась своих срывов, поскольку после них она чувствовала себя полной идиоткой или избалованной истеричкой.
Матьяс тяжело вздохнул, сел на пол у ее ног и положил ладони на ее колени.
– Просто оставь это в прошлом. Давай просто забудем.
Если бы не желание вернуться к Адаму, она, наверное, поддалась бы этим уговорам. Однако сейчас Ева поднялась и сбросила с себя его руки. Прежде таких доверительных жестов было достаточно, но теперь все изменилось, и Матьяс сразу же это заметил.
– Ты стала другой, и не смей лгать, что дело лишь во мне, – сказал он ей в след, когда она выходила из гостиной.
Матьяс не говорил с ней на следующее утро, и она не пыталась завести беседу первой. Она вдруг поняла, что перестала ощущать себя обязанной ублажать его во всем и расплачиваться тем самым за свою нелюбовь. Раньше она терпеливо сносила все его капризы и придирки, часто просила прощения, а теперь ей стало все равно. Если он хотел наказать ее своим обиженным молчанием, то она не собиралась помогать ему в этом.
Весь день Ева думала о том, что должна снять комнату в отеле, поскольку она не шутила, когда говорила, что не собирается больше с ним жить. Однако если бы она уехала сейчас, то позже ей пришлось бы самой связываться с ним и договариваться о встрече – для развода это было необходимо. Она не могла прислать ему бумаги почтой и просто поставить его перед фактом – Матьяс не собирался давать ей развод, и прежде чем подавать бумаги в суд ей следовало убедить его в том, что расставание необходимо. В тот вечер молчание продолжалось, и Ева легла спать без ужина – вдали от Праги еда утратила привлекательность.
Неделя тяжелой тишины и напряженного соседства вылилась в скандал – ровно через семь дней Матьяс не выдержал.
Он выломал дверь в занятую ею спальню прямо посреди ночи.
– Ты нашла там себе другого?! – с порога крикнул он. – И сейчас просто придумываешь чертовы отговорки, верно? Я звонил твоей матери, Ева. Она сказала, что ты не можешь уйти от меня, ей твои планы кажутся бестолковыми. Подумай о том, что она уже слишком старая для таких новостей. Подумай о том, сколько сил она приложила, чтобы…
– Не прикрывайся моей матерью! – крикнула Ева, вскакивая с кровати. – Не смей даже говорить о ней, понял?
– Пусть она узнает о том, что ты ездила за границу за мужчинами, а не за утешением!
Ева запустила в него подушкой и спрыгнула на пол босыми ступнями.
