В серой комнате никого не было — даже часового не приставили. Там, прощаясь с ним перед отправкой в настоящую тюрьму, Ева дала волю слезам.
— Я люблю тебя, Адам. Я буду ждать тебя столько, сколько это будет нужно, обещаю!
Словами невозможно определить дальнейшие поступки — только сами дела скажут за себя. Он обнял ее и прижал к себе.
Пятнадцать долгих лет — пятнадцать зим, пятнадцать весенних пробуждений, пятнадцать пляжных сезонов и пятнадцать осенних дождливых провалов. При мысли о том, что в следующую осень они не будут слушать шум разбивающихся о подоконник капель, лежа в ее спальне на разбросанной постели, Ева сжалась и обхватила его крепче.
Он согласился на капитальный досмотр, так что телесный контакт им был разрешен.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал он, когда время вышло. — Я хочу только этого.
Он отказался от свиданий, и к его мнению с радостью прислушались. Когда Ева приходила в назначенные дни, ее не пропускали, говоря только об одном — он изъявил желание остаться в камере. Ему не нужны свидания. Он не хочет ее видеть.
Каждый раз, возвращаясь ни с чем, она придумывала новый повод для беспокойства. Ее фантазия разыгралась во всю мощь — она перебрала и создала десятки версий. Самой главной из них была та, что открывала ему глаза на ее вину. Адам понял, что его жизнь сломана из-за ничтожной женщины, не умеющей приготовить нормальную пасту и сварить яйцо пашот.
Он сожалеет о том, что вступился за нее.
Эта детская история показалась ему глупой, и такое серьезное отношение к лестнице теперь совершенно справедливо считается маразмом.
Он винит ее в том, что она все равно отправилась на эту вечеринку, несмотря на то, что он ее предупреждал и просил остаться дома.
Он думает, что она получала удовольствие от того, что делал Лука.
Он считает ее полной идиоткой, которая сама заигрывает с остальными и провоцирует людей.
До него добралась мать Луки и наговорила ему гадостей о ней.
Кто-то другой оклеветал ее, рассказав, что она встречается с другим мужчиной.
Адам сам нашел другую женщину? По переписке или как-нибудь еще — чего в жизни не случается.
А может, его кто-то покалечил?
Ее страхи выливались в бессонные ночи, но никто не спешил давать ответы на вопросы. Она ждала следующего разрешения на свидание, регулярно оставалась ни с чем, а потом возвращалась с новой теорией, и грызла себя, пока не начинала раскалываться голова.
И лишь после этого она решилась написать ему письмо.
