— Не так хорошо, как вы прекрасную гилячку. Здесь город маленький, мь« все знаем друг друга. Это адвокат Арнольд Дьяков, работает в здешнем суде. Сердце Данилы забилось остервенело, в голове начал набухать болезненный комок:
— Почему он? Адвокаты — люди обеспеченные. В судах кулаками тоже не дерутся. Наталья помолчала. Данила видел, что она выпрямилась, взялась за створки, будто хотела закрыть окно. Голос стал совсем ледяным:
— Он тоже вбил себе в голову такую же дикую идею. Тоже собирается жениться на мне. И если кто появляется вблизи, расправляется. С каждым по-своему. Данила попытался выпрямиться в седле, но острая боль пронзила весь позвоночник. Вместе с дыханием через нос послышалось нечто подобное на стон.
— Должна заметить, — сказала она высокомерно, — что как он ни далек от цели, но у него шансов больше, чем у вас, рыцарь тайги. У Данилы вырвалось:
— Жизнь не заканчивается сегодняшним днем. Я честный купец, свои долги плачу. Она, все еще держась за створки, сказала резко:
— Выбросьте из головы! Из Петербурга его сослали сюда не за примерное поведение.
— Я плачу по счету, — настойчиво прохрипел Данила.
— Выбросьте из головы, — повторила она настойчиво, и ее голос совсем потерял жалостливый оттенок. — Вы не представляете, он был чемпионом Петербурга по английскому боксу. Он побьет пятерых таких увальней. Данила пяткой тронул Буяна, стараясь попрощаться первым. Конь пошел резвой иноходью, окно с легким стуком закрылось. Данила сцепил зубы, крепко держался за луку седла. Теперь успеть бы отъехать подальше, пока не свалился посреди улицы. Город остался за спиной. Конь осторожно шел вдоль реки, выбирая места куда ставить ноги. Луна светила ярко, полнолуние, но ее часто закрывали наплывающие тучки. От реки тянуло холодом, прохладная ночь жалостливо охлаждала избитое тело. Тело взрывалось болью при каждом движении. Он доковылял до ручья, осторожно умылся. Ледяная вода приятно холодила распухшее лицо. Вернувшись, он отыскал в переметной сумке ломти мяса, поджарил на прутике. Жевать больно, челюсть едва двигается, но он заставил себя проглотить полуразжеванное мясо. Надо жить, набираться сил и думать, что делать дальше.
5 глава Любовь зла, полюбишь и …
Отец и братья слушали внимательно, терпеливо. Только старший Илья ерзал, неодобрительно сопел, но не смел раскрыть рта раньше отца, а Захар Ильич вздыхал, теребил бороду, чесал в затылке.
— Мне требуется самая малость, — сказал Данила снова, не вытерпев молчания, — чтобы вы присмотрели за складом, пока я съезжу в город. Товары без присмотру оставлять нельзя.
