По счастию, появился Бурсов, и сержант поспешил откланяться:
— Прошу простить, сударыни, меня хозяин ожидает.
Они прошлись, разговаривая, по комнатам, и Державин нашёл, что Бурсов порядочно знаком со словесностью, а ещё более сведущ в литературных сплетнях. Речь шла о знатной слёзной комедии «Лондонский купец, или Приключения Георга Варневаля», а также о питербурхском журнале «Всякая всячина», в коем якобы участвовала сама государыня.
В одной из комнат, в уголку за кустом китайской розы, сержант с немалым удивлением приметил Яковлева. Юноша, зардевшись, пылко говорил что-то — и кому! — прекрасной иностранке, которая в ответ тихо смеялась и перебирала белой ручкой его волосы.
«Скуреха непотребная! — ахнул Державин. — Увенчать голову супруга своего нескромным украшением, да ещё в его же дому!» И вдруг уловил меж женою и мужем явные перемиги.
— Да что же всё это значит? Выходит, ты её обещник тайный? — не удержался он простодушно, но его вопросы сразу же произвели между ними остуду.
Хозяин дал знак жене и молча удалился с ней во внутренние покои.
Найдя Блудова за игрой, сержант просил его тотчас же с ним уехать.
— И, братец, пустое! — благодушно отозвался тот, даже не подымая толстощёкого лица от карт. — Пол-Москвы знает, что красавица сия с ведома и согласия мужа торгует своими прелестями и молодых дворян обирает...
— Так я побегу к Яковлеву и обо всём его предупрежу! — скороговоркою бросил Державин. — Ведь он совсем ещё птенец-опёрыш, только из родительского гнезда вылетел. Бурсов же великое поганство в доме своём развёл!
За объяснением с Яковлевым и застал его хозяин, но подошёл ласково, распространил руки для объятия:
— Ну, Гаврило! Всех ты нас перепудрил! И поделом, коли поверить мог, что я на такие пакости способен. Да я на тебя зла не держу! И вот весь мой сказ: приходи, дружище, ко мне завтра в обед. Я тебе кучу новых виршей покажу и самых наших знаменитых стихотворцев — Сумарокова, Петрова, Майкова... А ты, юнец мокрогубый, — оборотился он к Яковлеву, — слюни-те подбери и на чужих жён не зарься, не то прикажу лакеям бить тебя жестоко...
«Пёс его знает, может, и вправду Блудов спьяну обнос на него возвёл?» — подумал Державин и сказал:
— Если ты беспритворно говоришь, не присуседиваешься, отчего ж не притить, приду...
Назавтра сержант в довольно весёлом расположении духа подошёл к дому Бурсова и, войдя в него, нашёл первый этаж пустым. А когда поднялся на второй, то увидел хозяина слегка хмельного, сидящим около расшитых шелками ширм за богатым столом. Неподалёку от него, на кушетке, лежал краснолицый поручик напольных войск, сжимая в кулаке здоровенную орясину.
