— Пани Анна, — выдавил он.
Она открыла глаза. Протерла их рукой и вздохнула.
— Что вы здесь делаете? — спросил Хенрик.
— Жду вас.
— Меня? — спросил он недоверчиво.
— Я хотела вам сказать, что Смулка не пришел.
— Вы с ним не виделись?
— Нет. Шеф сообщил, что Смулка лег спать, и орал, что разобьет голову каждому, кто попытается его разбудить.
— Он забыл о вас, я вам сочувствую.
— Меня лично это не очень задело, — сказала Анна с улыбкой. «Как она это умеет! — подумал он. — Где она научилась этой игре взглядов, улыбок, небрежно брошенных слов, слов, которые нельзя забыть, которые берут в плен и покоряют. Она обворожительна. Мне хочется целовать ей руки, которыми она обхватила свои колени, я сажусь возле нее и заглядываю ей в глаза, ее глаза почти синие в мерцающем свете свечи, они ласковые и слегка улыбающиеся». Хенрик наклонил голову.
— Что вам снилось? — спросил он.
— Не помню.
— Вы плакали.
— Правда? — удивилась она. Снизу донесся голос Шаффера:
— Шампанское, герр профессор!
Немец стоял в темном зале; на подносе, который он держал, сверкали хрустальные бокалы.
— Хотите выпить? — спросил Хенрик.
— Да! — Она сказала это с неожиданной экзальтацией. Хенрик сбежал по лестнице и, не глядя на Шаффера, взял с подноса два бокала.
— Я не предатель, — сказал немец, шатаясь.
Хенрик не ответил и стал осторожно подниматься по лестнице, боясь разлить шампанское. Он слышал за собой неуверенные шаги немца. Хенрик подал бокал Анне. Они чокнулись, понимающе улыбаясь.
— Я не предатель.
Возле них, на две ступени ниже, без подноса, с бокалом в дрожащей руке стоял Шаффер. Вина в бокале осталось уже немного.
— Вы удостоите меня большой чести, профессор, и вы, пани, если соизволите со мной выпить, — сказал Шаффер.
— Что случилось? — спросила Анна по-польски.
— Он проболтался шефу, что я пошел на почту.
— Это очень важно?
— Очень. И он это понимает.
— Позвольте объяснить, — сказал Шаффер. — Пан бургомистр сам заметил, что вас нет. Сначала он спросил пани, не так ли, где пан Коних, я это хорошо понял, а вы ответили, что не знаете.
— Благодарю вас, Анна, — вставил Хенрик.
— Потом он спросил меня. Я тоже ответил, что не знаю, но потом пан бургомистр напомнил, что он здесь бургомистр, и отдал мне приказ, он подчеркнул, что это именно приказ, и велел проводить его на почту. Вы же знаете, пан профессор, что такое для немца приказ.
— Пан Шаффер, — перебил Хенрик, — я сейчас вам скажу, что я думаю об этом культе приказа. Я думаю, что его так разрекламировали только потому, что он выгоден. Обычно выполняются те приказы, которые нравятся. Вы создали миф о себе как о тупых службистах для обмана окружающих.
