На третьем слове отряд излил свой страх в песне, и пеан поднялся к небу, как дым исчезнувших городов, и гром копыт прозвучал, как прилив мщения, несущийся с востока.
Киний наклонился вперед, к холке серого жеребца, и всадил пятки в его бока, гоня лошадь во весь опор; правой рукой он метнул копье в красный плащ — метнул намеренно высоко, острие ударило человеку в рог, и голова гета словно раскрылась. Киний пронесся мимо, рванул тяжелое копье, как серп, расширяя рану; рядом Никий убил своего противника, и внезапно они оказались на улицах деревни. Несколько пеших гетов умерли у стен, или заколотые лежали в уличной грязи, или были затоптаны сотней копыт, и тут весь строй ворвался в деревню. Никомед провел отряд вокруг города и наступал, сохраняя полный порядок. К северу царил хаос — схватка у амбара, стычки у изгороди. И ни одного военачальника.
— Аякс! — крикнул Киний. — Разберись!
Он мечом указал на схватку у амбара. Где его хорошее копье? Почему у него обнажен меч?
С половиной отряда он двинулся по улице в сторону реки, откуда доносились звуки боя.
— Цепью! — крикнул он.
Киний не замедлял галоп, а всадники двигались за ним, как опытные, бывалые воины, держа строй и занимая места отсутствующих. Его лошадь устала, почти выбилась из сил, а с остальными было еще хуже. Поздно что-либо предпринимать. Он показал строю туда, где, как он считал, идет бой — сразу за невысокой грядой, преграждающей путь к реке, — дал жеребцу сделать несколько шагов, чтобы строй выровнялся, и поднял меч. Никий поднес к губам трубу, прогремел сигнал — и они перевалили через гряду, прямо в тыл гетам, не строю, а кучкам людей, обращенных лицами к наступающим всадникам Левкона.
Копья у Киния не было. Он ринулся прямо на одну из групп, орудуя своим египетским мечом. Его лошадь встала на дыбы, шарахнувшись от трупа, стукнула копытами. Удар по наспинной пластине, и правую руку у плеча обожгло, словно огнем; Киний не раздумывая ударил назад и почувствовал, что клинок вошел в плоть; цель он увидел уже после того, как начисто отрубил врагу кисть выше запястья. Лошадь Киния снова заплясала, он изо всех сил ударил назад и отсек противнику голову, да так, что та взлетела на несколько пядей вверх, прежде чем упасть; из перерубленных руки и шеи била кровь. Обезглавленное тело свалилось с обезумевшей от ужаса лошади; Киний развернул на месте свою лошадь в поисках нового противника. Он увидел Эвмена, сцепившегося с гетским воином; у него на глазах оба упали с коней. Эвмен оказался сверху, у его противника от удара воздух вырвался из легких, Эвмен нащупал камень и разбил гету голову.
