— Но ведь ты быстрее — и лучше — подготовишь их в лагере. — Клит огляделся. — А где Герон? Ты его убил?
— Нет. Он не трус. Просто очень невежествен.
Клит покачал головой.
— Он сын моего давнего конкурента. Отец его изнежил. Он чересчур мягок.
Киний пожал печами.
— Я тоже. Иногда. Послушай: им нужны доспехи и крупные лошади, как у нас. Ты здесь все это сможешь раздобыть — я нет. В лагере я пересажу их на других коней, но доспехи должны быть отсюда.
Клит почесал подбородок.
— А кто заплатит?
Киний улыбнулся.
— Позволь догадаться. Этот тощий — Герон — богат?
Клит рассмеялся.
— Как Крез.
Киний покачал головой.
— Хотел бы я, чтобы все мои сложности решались так же легко. Скажи ему, я оставлю его гиппархом — даже извинюсь, — если он заплатит. В противном случае отправь его домой и назначь другого. Диас кажется достаточно опытным.
Клит кивнул.
— Дион. Диас — это трубач. Да, он подходит. Ему не хватает только благородства рождения.
Он помахал своему другу Патроклу, и тот подъехал. В седле он выглядел на десять лет моложе.
— Что случилось?
Клит показал на людей из Пантикапея.
— Я знал, что, когда нас оставили в городе, мы слишком легко отделались. Теперь нам придется учить их.
Патрокл презрительно, как ветеран новичков-любителей, осмотрел всадников. Это заставило Киния улыбнуться.
— Попробуем, — сказал Патрокл.
До отъезда Киний еще только раз встретился с архонтом. Архонт упорно дурачился, передразнивая по очереди то македонцев, то Киния. Он был пьян. Киния он обвинил в том, что тот хочет захватить город, и заставил поклясться, что Киний будет его защищать. Потом потребовал, чтобы Киний поклялся, что не будет свергать архонта.
Киний поклялся.
И со временем получил разрешение удалиться.
— Ты не можешь быть таким наивным, — сказал Филокл, услышав эту историю. Они наконец выехали — вдвоем, с Ателием в роли лазутчика.
— Он был жалок, — сказал Киний.
Филокл покачал головой.
— Обрати внимание, как он заставил тебя обороняться. Заставил поклясться. А сам не клялся.
Киний целую стадию ехал молча. Потом покачал головой.
— Ты прав.
— Конечно, — согласился Филокл. Он улыбнулся. — Тем не менее ты не смог наделать бед. Возможно, ты выиграл еще пару недель доверия. Мои люди в крепости говорят, что он боится убийцы — персидские дворы кишат ими.
Киний снова какое-то время ехал молча, потом сказал:
— Я боюсь архонта и боюсь за него.
— Он бесполезен, склонен к самоуничижению и предаст нас. Ты готов к этому? — спросил Филокл.
