Киний резко кивнул.
— Да.
Никомед улыбнулся, и Киний подумал, не перехитрили ли его.
— Хорошо. Аякса убьет перспектива остаться. А я никогда не видел войну на суше. Она кажется безопаснее морской.
Киний не понял, шутка ли это. С Никомедом никогда ничего нельзя было знать. В дверях, среди толпы прихлебателей, они пожали друг другу руки, и он пошел в казарму.
На третий день отряд Никомеда с большей поклажей и большим числом рабов, чем в двух предыдущих отрядах вместе взятых, выступил. Однако из всех четырех отрядов конницы этот был самым вымуштрованным. Киний с тяжелым сердцем смотрел, как они уходят: ему тоже хотелось уйти, но он должен был завершить дела с союзниками.
Филокл, Мемнон и Клит стояли с ним рядом, пока через ворота не прошли последние запасные лошади и тележки, запряженные мулами.
Мемнон по-прежнему казался на четыре ладони выше. Он повернулся к Кинию, отдал воинское приветствие — без тени сарказма — и сказал:
— С твоего разрешения, через час я вывожу своих парней.
Киний ответил приветствием — прижатой к груди ладонью.
— Мемнон, тебе не нужно мое разрешение, чтобы обучать гоплитов.
Мемнон улыбнулся.
— Я знаю. Да помогут тебе боги, если ты думал иначе. — Он показал на длинные ряды людей, ожидающих на улицах города. — Но для них это славная забава.
Филокл согласился.
— Теми, кто повинуется, повелевают, — сказал он.
Мемнон показал на него.
— Точно. Это я и имел в виду. Сократ?
Филокл покачал головой.
— Ликург Спартанский.
Мемнон ушел, продолжая смеяться.
Мемнон нашел в гоплитах Пантикапея много достойного восхищения, их фалангу он счел замечательной, а их отборная молодежь — двести атлетов в превосходной форме, эпилекты[78], — заставила его улыбнуться.
— Конечно, их военачальники — напыщенные ослы, — процедил он сквозь щербатые зубы.
Таким же оказался их гиппарх, высокий, худой, очень молодой человек с кислым лицом и широким лбом — обычно признаком мощного интеллекта.
— Мои войска всегда будут оставаться исключительно под моей командой, — объявил он. — Ты можешь передавать мне приказы, и я, если сочту их правильными, сам доведу их до своих людей. Мы свободные граждане, а не наемники. Я много слышал о тебе — будто ты заставляешь граждан Ольвии самих чистить своих лошадей, например. Эти глупости моих людей не касаются.
По предварительному обмену письмами Киний ожидал чего-то подобного.
— Конечно, я все буду обсуждать с тобой. Могу я устроить смотр твоим людям?
Гиппарх союзников — его звали Герон — криво улыбнулся.
