Тиран | страница 208
Форма амфоры свидетельствовала, что она с Хиоса, и все захлопали.
Филокл достал из-под одеяла большой винный кубок, и все остальные вооружились чашами и накрыли скамьи плащами и подушками, превратив их в ложа.
— Мы подумали, что стоит выпить вместе — в последний раз перед походом, — сказал Филокл.
— Пока мы еще твои друзья — прежде чем станем твоими воинами, — добавил Никий, положив руку на сову у себя на шее.
Вначале все чувствовали неловкость — Ситалк и Кракс вообще молчали, только нервно посмеивались и подталкивали друг друга на своем общем ложе. Ателию, который редко посещал такие пирушки, было неудобно на скамье, и он сел на пол, поджав ноги.
Встал Филокл.
— В Спарте накануне войны следуют двум обычаям. Во-первых, мы поем гимн Аресу. Во-вторых, на наших пирах каждый по очереди подходит к кубку. Он поднимает свою чашу, совершает возлияние богам и пьет за здоровье всех товарищей. — Он улыбнулся. — Верный способ быстро напиться.
Встал Андроник.
— Отличная песня! — крикнул он. — Вы, греки, слишком редко восхваляете Повелителя войны.
Филокл покачал головой.
— Мы не друзья Повелителю войны.
Но Андроник не был настроен спорить.
— Отличный обычай! — Он прошел к кубку и наполнил свою чашу. Пролил немного на пол, в возлияние богам, и воздел чашу.
— За вас, друзья! — Одно за другим он называл их имена, поднимал чашу и пил, пока не дошел до Киния. — За тебя, гиппарх, — сказал он и осушил чашу.
Один за другим все поступили так же. Ликел поддразнил каждого. Филокл подражал их голосам, когда пил в их честь. Агий говорил очень хорошо, а Лаэрт похвалил всех до единого.