Киний опасался недоразумений, несчастных случаев, не исключал возможность нападения и проклинал свое воображение. Он не знал, чего боится, но боялся. Он повернулся к Никию.
— У тебя самый зычный голос — поезжай вперед и объявляй о нас, сначала толпе, потом страже у ворот. Объявляй, что возвращается посольство к царю Ассегаты, гиппарх и городские гиппеи. Понял?
Никий кивнул и послал лошадь вперед.
Киний повернулся к едущему рядом Аяксу.
— Пусть лошади идут медленно, как в храмовой процессии. Но, Аякс — прикажи всем внимательно наблюдать за толпой и крышами. Антигон, следи за тылом.
Они медленно ехали через пригород. Впереди от ворот долетал голос Никия.
— Знаете пеан Аполлону? — спросил Никий. — Пятеро парней кивнули. — Пойте! — приказал он.
Их было всего двенадцать, но выглядели они прекрасно, юные голоса разносились далеко, и еще до того как они вступили в последнюю узкую грязную улицу, толпа подхватила пеан. Звучали приветствия.
Главные ворота были открыты, и Киний возблагодарил Зевса. За воротами вдоль дороги двумя рядами стояли наемники Мемнона. Его второй военачальник, Ликург, приветственно потряс копьем. Страхи Киния начали рассеиваться. Он ответил на приветствие.
Подъехал Никий.
— Мемнон хочет поговорить с тобой, как только тебе будет удобно. С глазу на глаз.
Киний продолжал наблюдать за толпой, которая за городскими стенами стала еще больше.
— Это не к добру.
— Я раздал несколько оболов мальчишкам и послал их по домам наших парней. Так что их родители уже знают, — сказал Никий.
— Спасибо, — ответил Киний.
Толпа была густая, а улицы и в лучшие времена — слишком узкие. Маленькой колонне пришлось перестроиться в цепочку и следить, чтобы под копыта лошадей не попали дети. Киний с праздника Аполлона не видел в городе столько народу; надвигающаяся ночь и узкие улицы делали это сборище зловещим.
Киний снова осмотрел дома. На плоских крышах видны люди, но они как будто вышли поглазеть.
— Почему нас встречают как героев? — спросил Киний.
Никий хмыкнул и пожал плечами.
— На улицах болтают, что ты свергнешь архонта, — сказал он. И когда Киний удивленно повернулся к нему, снова пожал плечами. — Не вини вестника, но я часто это слышал. Ты у всех на устах.
— Да защитит меня Афина, — пробормотал Киний. Проезжая по улицам, они старались наблюдать за толпой и за крышами. Сохраняли осторожность.
Как будто бы ничего не происходило. Проехав в ворота ипподрома, они увидели небольшое собрание — богатые граждане, многие в доспехах. И остальные люди Киния, все в панцирях, с оружием, во главе — Клит и Диодор.
