— Из тебя вышел отличный воин, Аякс, — сказал он. — Мне будет жаль, когда ты уедешь домой, жениться на богачке и торговать.
Аякс ослепительно улыбнулся.
— Господин, ты когда-нибудь хвалишь без того, чтобы у твоих слов оказалось жало?
Киний снова согнул плеть.
— Да. — Он улыбнулся Клиоменеду. — Клио, сегодня ты выглядишь взрослым. — И обратился ко всем: — Господа, готовы к трудному переходу? Царь намерен проделать путь в два дня. Это означает: по десять часов в седле. Не могу допустить, чтобы кто-нибудь отстал. Все готовы?
— Да! — закричали все.
Саки прервали свои занятия и посмотрели на них. Потом снова занялись приготовлениями.
Подъехал Филокл на одном из сакских боевых коней — отличном животном, с мощными мышцами.
— Эту лошадь дал мне царь. Должен сказать, он щедр. — Он осмотрелся и прошептал: — И не самый большой твой поклонник, Киний.
Киний приподнял бровь.
Филокл развел руки и опустил голову — универсальный греческий жест, означающий: «Умолкаю».
Киний покачал головой и вернулся к злобе дня.
— Я не смог найти такую крупную лошадь. Превосходное животное, Филокл. Не слишком утомляй его в снегу.
— Ба, ты уже сделал из меня кентавра, Киний. — Филокл широко улыбнулся. — Если не сотрешь с лица эту глупую блаженную улыбку, люди могут подумать, что ты счастлив.
Киний посмотрел на спартанца, потом снова осмотрел его лошадь.
— Тебе стоит крепче затянуть подпругу. — Он сошел на землю, наклонился под ногами Филокла и сам затянул подпругу. — И туже скатай плащ. Дай-ка его мне.
Филокл пожал плечами.
— Это для меня всегда делает Никий.
— Позор ему. И тебе тоже.
Киний разложил плащ на широкой спине коня, который, увидев уголком черного глаза развевающийся на ветру плащ, подался чуть в сторону. Киний сложил плащ, туго свернул его и привязал к сакскому седлу с высокой спинкой.
— В пехоте мы просто надеваем эти проклятые штуки.
— Привяжи его так, за седлом, и у тебя будет на что опереться задом, когда устанешь.
Киний смотрел на сакское седло Филокла. Спинка гораздо шире, чем у греческого. Большинство греков довольствуются чепраком. Он снова сел верхом и взял узду.
— Отличный хлыст, — сказал Филокл. — Он не от царя.
— Филокл, — предостерег Киний и положил руку на сбрую его коня.
С другой стороны подъехал царь и помешал ему договорить.
— Мы готовы, если готовы вы, — коротко сказал он.
— В каком порядке нам ехать?
Киний посмотрел на своих послушных греков и на толпу сакских всадников. Все они красовались перед женщинами и детьми, выделывая курбеты и поднимая лошадей на дыбы. Двое уже начали гонку, в лучах раннего солнца из-под копыт их лошадей летел снег.
