Киний повернулся к нему, и Филокл снова рассмеялся.
— Однако тебя задело! — сказал он.
Киний хмыкнул. Потом отвернулся от Филокла, схватил за плечо Эвмена и подъехал к царю.
Тот осматривал копыта своей лошади. Переднюю ее ногу он зажал между коленями, а в зубах держал кривой нож.
— Доброе утро, — сказал он, не вынимая нож.
Киний неловко поклонился: тяжесть доспехов делала его неуклюжим.
— Я не хочу задерживать тебя, господин. Но у нас мало сменных лошадей, и мы не сможем ехать быстро.
Царь поставил ногу коня на землю, дружески похлопал его и начал затягивать подпругу. Кинию по-прежнему непривычно было наблюдать, как царь сам затягивает подпругу. Это мешало ему поверить, что тот же царь способен выставить тридцать тысяч всадников.
Убедившись, что подпруга затянута, царь махнул плетью высокому светловолосому мужчине с огромной бородой, с ног до головы одетому в красное. На совете он сидел слева от царя.
— Матракс, ты мне нужен!
Матракс подъехал на рослом гнедом жеребце. Тучный, с животом, наплывающим на пояс, но руки у него как стволы небольших деревьев, а ноги огромны. Его красная шапка оторочена белым мехом, а от плеч до локтей идут золотые пластинки с изображением поцелуя Афродиты. Они с царем обменялись несколькими словами. Киний был уверен, что прозвучали слова «лошадь» и «снег». Потом оба посмотрели на него. Матракс широко улыбнулся.
— Ты друг царь! — сказал он. — Хороший друг. Царь дает лошадей. Идем! Видеть лошадей, брать.
Киний позвал Ателия, а Эвмену сказал:
— Не хочу быть в долгу за этих лошадей. Скажи, что нам нужно всего несколько запасных.
Эвмен, запинаясь, начал вспоминать слова сакского языка, но царь покачал головой.
— Просто возьми. У меня их еще несколько тысяч. Я хочу одного: быстро ехать и побыстрей покончить с этим. Мои люди будут ждать здесь, и нам предстоит еще долгая поездка на север, когда эта закончится.
Слова дружеские, но тон повелительный. Этот дар из тех, от которых нельзя отказаться.
Киний велел Ателию, уже сидевшему верхом, ехать за Матраксом. Скиф вернулся с вереницей крепких стенных лошадей и двумя большими боевыми конями. Оба были светло-серые, как только что выплавленное железо, с черными полосами вдоль спины.
Киний смотрел, как они подходят, оценивая их размер и силу. Он был так поглощен этими конями, что едва не столкнулся с Кам Баккой. Она крепко взяла его за плечи и посмотрела в глаза. У нее глаза были темные, карие, почти черные даже при блеске снега. Она заговорила, почти запела. Царь подошел и остановился рядом.
