— У чудовищ, хоть и нечистокровных, нет и не может быть никакой нормальной жизни среди настоящих людей. Они всегда останутся тварями, насмешкой над замыслом божиим. Единственное предназначение, которое им определено — быть инструментами в наших руках в борьбе с теми, кто их же и породил. Как девчонка попала к вам? У нее есть хоть какая-то родня?
— Нет. Её принёс в пункт оказания помощи после урагана Катрина в Новом Орлеане один из членов уличной банды и назвал адрес, где нашёл её, прежде чем сбежать. Когда спасатели отправились туда, то обнаружили только тело изнасилованной и убитой молодой женщины. Было похоже, что ублюдки из банды забрались в дом, чтобы помародерствовать, но наткнулись на несчастную с ребенком. Надругавшись и убив её, они, видимо, все же вспомнили о совести и решили отнести младенца туда, где о ней позаботятся.
— Совесть у членов банды мародеров? Не смешите меня, брат, — презрительно фыркнул военный. — Таких чудес не бывает.
— Ну что же, значит, стоит это отнести на необыкновенное обаяние самой Эммы. У нас её обожают абсолютно все.
— Ну вот, теперь становится понятнее, почему я узнаю о способностях этого ребенка только сейчас.
Монах смущенно опустил голову.
— Найденная женщина была матерью девчонки? — уточнил военный.
— Нет. Экспертиза не установила их родства. И никаких документов, указывающих на личность самой покойной или девочки, не было найдено.
— Соберите девчонку в течение часа. Я заберу её, — это прозвучало как четкий приказ.
Монах ушёл отдать распоряжения, а майор ещё долго следил тяжелым, хищным взглядом за играющей девочкой с ясными большими глазами.
— Пожалуйста, вы уж позаботьтесь там о нашей малышке, — со слезами на глазах вцепилась в руку военного полная кухарка.
Все остальные работники приюта стояли поодаль и глядели на него, как на изверга, когда он усаживал малышку на заднее сидение автомобиля.
— Всенепременно! — холодно ответил мужчина в синей форме и, стряхнув ладонь пожилой женщины, забрался в салон.
— У тебя очень красивая форма! — кроха улыбнулась мужчине такой лучезарной и искренней улыбкой, от которой перевернулась душа. Так, словно солнце вышло из-за мрачных свинцовых туч и в единое мгновение осветило его душу до самых тайных закоулков, одновременно согревая и очищая. И на один короткий миг исчезла вся долго копимая злоба и застарелые обиды, и осталось волшебное ощущение свободы.
— Я тоже хочу, когда вырасту, носить такую же! — продолжила девочка, возвращая его в реальный мир.
