-Ярослава,- полковник обратился ко мне, одновременно разгоняя дым и отходя от открытой форточки,- что мы имеем на сегодняшний день? Алекс в очень нехорошем месте,- он многозначительно посмотрел на меня.
-В тюрьме, - вторила я, называя всё сказанное своими именами.
-Ну, предположим ещё не там, но по пути. А значит, нам надо будет что-то предпринять. У меня есть кое-какие связи в определённых кругах, и сегодня же постараюсь ими воспользоваться, разузнать, что там происходит с Алексом и в чём конкретно его обвиняют.
Я молча кивнула, соглашаясь, одновременно поморщилась, сделав глоток чая, как будто он был сделан из полыни, а не успокоительной мяты.
-Он невиновен, - твердо и уверенно ответила я, веря в это всем сердцем.
-Охотно верю, - поддакнул мне полковник, - но ведь вначале нужно узнать, что, про что и за что. Вы, согласны, Ярослава?
-Согласна.
Мы остались тут, у полковника Хадерсона, скрываясь ото всех и вся. Мне рекомендовано было не выходить никуда, а Марфуше запрещено даже навещать свою матушку, с чем впрочем, я была полностью согласна. Кухарка никуда не выходила сама за покупками к столу, а делала исключительно поручения своим помощникам, то есть, чтобы с ней увидеться, надо было вновь пробраться в особняк. Но повторно попадать в лапы жестокосердному дядюшке я и Марфа вовсе не желали.
Мне отвели вполне приличную комнату для гостей, а моей служанке было предложено поселиться в части дома для прислуги, но мы отказались. Спали мы с Марфой в одной комнате, я на кровати, а она на небольшом диванчике при входе, вполне довольная таким оборотом. Нам хватало места, да и держаться вдвоём гораздо проще, чем по-отдельности, боясь и переживая днём и ночью.
Прошло ровно двое суток после нашего появления тут, у полковника, а я по-прежнему не находила себе места, то поднимаясь в библиотеку, то спускаясь в гостиную и молча рассматривала всё что находилось за окном.
Люди спешили, не обращая внимания ни на окна домов, что выходили на мостовую, ни на таких же, как они прохожих, шествующих то нарочито медленно и важно, то весьма торопливо. Каждый был занят чем-то, и только я, снедаемая беспокойством за отца, шагала из угла в угол.
Два часа, как полковник Якоб отправился навещать кого-то из друзей с целью разузнать что-то новое о папе. Вчера - ничего абсолютно. Сегодня - пока неизвестно, но эта пустота просто пугала и отвлекала. Ещё днём, перед его уходом, предложила другу отца свои украшения в качестве оплаты кому-нибудь за информацию об отце, за возможную помощь, но он отмахнулся:
