В России первый, правда, не совсем полный перевод «Королевских идиллий» вышел в свет в 1903 году, когда революционные силы активно сплачивались для открытой борьбы против власти. Его автором была поэтесса Ольга Чюмина (1865–1909), чье собственное поэтическое наследие в основном отличается психологической усложненностью, но в 1905–1907 годах она написала много сатирических стихотворений в оппозиционном духе, так что трудно сказать, случайно или из внутренней необходимости О. Н. Чюмина именно в это время взялась за цикл поэм Теннисона. В начале XX столетия вообще заметен повышенный интерес поэтов-переводчиков к большим поэтическим полотнам Запада, в которых так или иначе ставится проблема власти. Кстати, именно в это время Бунин переводил знаменитые тираноборческие мистерии Байрона, а Бальмонт – великие поэмы Шелли…
Когда изучаешь историю художественного перевода в России, то рано или поздно приходишь к выводу, что зарубежные авторы входят в русскую словесность совсем не случайно, а именно в то время, когда они больше всего нужны, и теми произведениями, которые больше всего нужны. Так было и с Теннисоном, если говорить о его «Годиве» или «Королевских идиллиях». Есть и еще один пример. В 1893 году, в трудное для русской поэзии время, поэт и философ, сторонник «чистого искусства» Владимир Соловьев (1853–1900), работая над капитальным трудом по нравственной философии «Оправдание добра», перевел на русский язык одно из последних стихотворений Альфреда Теннисона, в котором звучит усталый голос мудрого старика, исполнившего свой земной долг:
Когда весь черный и немой,
Нисходит час желанных снов,
Ты не зови меня домой,
Безмолвный голос мертвецов!
О, не зови меня туда,
Где свет дневной так одинок.
Вон за звездой зажглась звезда,
Их путь безбрежен и высок:
Туда – в сверкающий поток,
В заветный час последних снов
Влеки меня, безмолвный зов.
Л. Володарская
Flos Regum Arthums —
Джозеф Экстерский
Ему, душой принявшему сей труд,>[17]
Быть может, оттого, что в нем нашел он
Подобие себя, – я посвящаю,
Я посвящаю, я вручаю, плача,>[18]
Мои Идиллии>[19].
И верно, он,
Мне кажется, – почти во всем такой же,
Как идеальный рыцарь Короля>[20],
«Который так же, как его Король,
Был человеком совести и чести;
И славился борьбой за справедливость;
Который сам не лгал и лжи не слушал;
Который лишь одну любя на свете,
До смерти оставался верен ей>[21]».
Ей… Над любым из тех, чьи государства
