– Одну минуту. – Он подошел к мужчине с повязкой. – Почему вы ничего не говорите? – крикнул он. – Я ведь знаю вас. Почему вы не скажете, что вы унтер-офицер Браммер и что я отправил вас домой для амбулаторного лечения?!
– Конечно, господин капитан, – пробормотал Браммер. – Но, может быть, они хотят меня арестовать. Никто не знает, почему они арестовывают…
– Никто вас не арестует… – сердито сказал Гертрих. – Этот капитан утверждает, что я убил вас и еще девяносто девять других раненых, потому что они числятся в списках, но в лазарете их уже нет.
Браммер пристыженно кивнул.
– Потому что 17 апреля вы отпустили меня домой на амбулаторное лечение…
– Что он сказал? – спросил майор. Переводчик перевел.
– Покажите ваши документы! – потребовал капитан, разъяренный и разочарованный.
Браммер достал документы из кармана пиджака. Майор схватил их.
– Ну что ж, – сказал он, – пожалуй, все ясно…
– Один случай ничего не доказывает! – запротестовал капитан.
– Разумеется, нет, – сказал майор. – Поэтому поедем дальше…
Они поднялись на возвышенность, откуда дорога через лес вела в Вайльхайм. Там они нашли ефрейтора Понкратца, которого Гертрих отпустил домой 18 апреля. Потом они приехали в Димендорф и разыскали пехотинца Майера, отпущенного 20 апреля, у его родственников. Наконец, добрались до Вайльхайма, а оттуда отправились в Зеесхаупт. Там они нашли сразу трех выздоравливающих, приписанных к отделению Гертриха, которых он 16 апреля отослал по домам. С тех пор они дважды приезжали в Тутцинг на лечение…
– Вам этого достаточно? – спросил Гертрих. Пока они ездили, его возмущение росло от дома к дому…
– Восемьдесят раненых я еще не видел… – сказал капитан озлобленно.
– Я и не желаю их видеть… – возразил майор. – У меня нет времени, чтобы гоняться за вашими больными фантазиями. Мне хватило этих двадцати, чтобы установить, что ваши подозрения бессмысленны и злонамеренны.
Он избегал смотреть на капитана, который молчал и не выказывал никаких признаков раскаяния.
Майор повернулся к Тиссу и через переводчика сказал:
– Когда вы увидите принцессу, прошу вас, передайте ей, что я искренне прошу у нее прощения. Это не вернет принца к жизни, но, может быть, она поймет, что мы никогда не желаем смерти невиновным и что люди, которые руководствуются личной местью, – это еще не вся американская армия.
Когда они остановились перед лазаретом в Тутцинге, он добавил:
– Пожалуй, скажите принцессе, что я в ее распоряжении, если понадобится помощь..
