- Признаю, - ответил он.
- И что сделать с вами?
- Пощадите, - прошептал Тельрамунд.
Он надеялся, что никто не услышит, как несокрушимый Тельрамунд просит оставить ему жизнь, но тишина стояла такая литая, что услышали даже в дальних рядах.
- Признайтесь, - потребовал Лоенгрин тем же неумолимым голосом, - что оклеветали Эльзу Брабантскую!
Тельрамунд прошептал:
- Признаюсь...
- Громче, - потребовал Лоенгрин.
Тельрамунд скривился, Лоенгрин видел, что на лице снова отразилось мучительное колебание, да лучше умереть, чем вымолвить такое, но тяжелые раны, усталость и полное изнеможение заставили Тельрамунда сказать из последних сил:
- Признаюсь...
- В чем? - потребовал Лоенгрин.
- Я оклеветал Эльзу, - проговорил Тельрамунд, - и хотел занять трон герцога... И будь ты проклят... Убей меня!
Он захрипел, откинул голову и закрыл глаза.
- Это решит король, - ответил Лоенгрин. Он повернулся в сторону королевской ложи. - Ваше Величество, как вы слышали, и весь народ тоже, граф Тельрамунд признал свою вину и то, что он оклеветал Эльзу Брабантскую.
Генрих кивнул.
- Да, я вижу, - проговорил он суховатым голосом, - Божий суд... позволяет совершаться чудесам. А что хочешь ты сам, рыцарь Лебедя? Судьба графа в твоих руках. Теперь ты сам волен решать, жить ему или умереть.
Рядом граф Маргант пробормотал саркастически:
- Беспроигрышный ход! Особенно когда уже понятно, что ответит этот... светлый.
- Политика, - пробормотал король.
А рыцарь Лебедя, все еще не убирая острие меча с горла Тельрамунда, обратился к черному рыцарю:
- Я оставлю вам жизнь, Тельрамунд. Но с условием...
Тельрамунд с усилием поднял набрякшие красные веки.
- Каким? - прохрипел Тельрамунд.
- С этой минуты, - произнес Лоенгрин, - ваш меч и вся ваша жизнь да будут служить только доброму делу!
Толпа зашумела ликующе, в воздух взлетели головные уборы, пугая тех птиц, что еще не улетели в ужасе раньше.
Тельрамунд помолчал, озадаченный, затем все услышали его измененный голос:
- Да, конечно, а как же еще...
Рыцарь Лебедя убрал меч, оруженосцы набежали, пытались поднять тяжелого графа, но только сопели и пыхтели. Им на помощь пришли торопливо еще, но графа удалось поднять, только когда двенадцать человек соединили усилия.
