Наружу шагнул огромный рыцарь в темных доспехах, похожий на блестящую скалу из застывшей черной смолы. В полных рыцарских доспехах он казался вообще не человеком, а великаном.
Земля загудела под его тяжелыми шагами, он подошел к огороженной площадке, толпа в страхе распахнулась перед ним, как камыш перед бегущим вепрем.
Тельрамунд остановился, повернувшись лицом к королю.
- Ваше Величество, я готов мечом доказать свою правоту.
Генрих ничего не ответил, герольд уловил его кивок, труба снова поднялась раструбом к низкому серому небу.
Прозвучал серебряный призыв, а после паузы герольд выкрикнул звонко:
- Вызывается защитник леди Эльзы!
Наступила звенящая тишина, люди осторожно оглядывались, но из рыцарей никто не выступил, хотя несколько человек в доспехах обнажили мечи. Герольд выдержал паузу дольше, чем обычно, Генрих подумал невольно, что и этот парень сочувствует бедной девушке, чья участь уже решена, и хотя и знает, чем все кончится, но оттягивает неизбежный финал.
Труба прозвучала снова, герольд повернулся на восток, прокричал снова:
- Вызывается защитник леди Эльзы!
В тишине никто не шевельнулся, Генрих покосился на смертельно бледное лицо Эльзы, дочь герцога держится с удивительным достоинством, хотя, конечно, понимает, что ее дело проиграно.
Герольд повернулся на юг, протрубил и в третий раз выкрикнул:
- Вызывается защитник леди Эльзы!
На этот раз несколько рыцарей, что облачились в полные доспехи для жестокой схватки, сдвинулись с места и, расталкивая толпу, начали продвигаться к границе бойцовской площадки. Лица их были угрюмы, и можно было прочесть по ним, как в открытых книгах, что против Тельрамунда не устоят, однако нечто более сильное, чем страх поражения, толкает их выйти на поле и обнажить мечи в защиту женской чести.
Генрих покосился в сторону Ортруды, она чуть подалась вперед, лицо раскраснелось, глаза блестят, высокая грудь взволнованно вздымается, как волны моря в прилив, и трудно оторвать от нее зачарованный взгляд.
Маргант проследил за взглядом короля, тяжело вздохнул.
- Час триумфа...
- Еще бы, - пробормотал Генрих, - от ударов меча ее мужа зависит будущее ее детей...
Маргант буркнул:
- А о нем самом не заботится?
- Настоящая женщина прежде всего думает о детях, - напомнил король. - Ради них пойдет и на преступление. А муж... что муж? Он лишь для того, чтобы дать детей и мечом добыть для них земли, титулы, богатства...
