– Да я понимаю, Рагдай, потому и указал в своей росписи, что нужно попытаться и заложить камушек в основу. Пусть в общем войске будет хотя бы пять или шесть сотен. От каждого княжества по сотне воинов, и содержание этих бойцов ляжет на князей.
– Тут хотя бы по полсотни воинов дали, – пробурчал витязь Триглава. – Каждый жмётся и о себе больше, чем о соседях, думает.
– Так и я о том же толкую.
– Хорошо. На общем сходе князей обговорим это. Может, чего и выйдет. Попробовать стоит, и начинается всё с малого…
Переходя от одной темы к другой, мы обговорили каждое дело, и пришла пора расставаться. Мои росписи и заметки останутся у Рагдая – он их будет ещё перечитывать. Ну а мне пора домой. Я направился к двери, но Рагдай окликнул меня:
– Погоди, Вадим.
– Что? – обернулся я.
– О новгородских ушкуйниках забыли, которые шведов ограбили. Можешь что-то дельное посоветовать?
– А нечего советовать, брат витязь. Всё уже решено, и я договорился с Хунди Фремсинетом.
– Интересно, что ты ему предложил?
– Ушкуйники с награбленным добром сейчас идут домой. Только они не дойдут, исчезнут в лесах на подходе к Ладоге.
– И кто же им поможет исчезнуть?
– У меня в Новгороде два десятка дружинников. Они должны в степи перебраться, но я их пока придержу, и они займутся ушкуйниками. За разбой и нарушение договора – смерть. Фремсинета это устроит.
– А если новгородцы поймут, кто вольных людей побил?
– Не поймут, все будет сделано тихо.
– Ты уже отдал приказ своим воинам?
– Да.
Рагдай больше ничего не сказал, и я вышел. Теперь меня в этом городе уже ничто не держало. По крайней мере, пока.
Константинополь. Осень 6658 от С. М. З. X.
В таверне было шумно. Вечер. Люди отдыхают. Кто выпивает, кто ужинает. В тёмном углу о чём-то громко спорят голодранцы, которые никак не могут поделить пару медных монет. Напротив, у другой стены, сидит молодая симпатичная девушка, которая мелодично перебирает струны инструмента, отдалённо напоминающего арфу. За стойкой – косматый мужик с тесаком, его хмурый взгляд скользит по заведению. Видимо, хозяин, Мика Пафлагон, не в духе. С кухни доносятся ароматы еды, а ещё в воздухе присутствует смесь из нескольких запахов: дешёвых благовоний и бражки, смолы и рыбной чешуи. В общем, самая обычная таверна в Константинополе, который на севере часто называют Миклагардом.
Конечно, я пришёл сюда по тропе Трояна. Дожидаюсь варога Дичко, который в определённый вечер пару раз в неделю должен находиться здесь, и отдыхаю. Как это ни странно, но в этой таверне, несмотря на постоянных посетителей, многие из которых воры и ублюдки, я чувствую себя спокойно и расслабленно. Поэтому не торопясь ем неплохой суп из морепродуктов, и мысли мои, цепляясь одна за другую, текут плавно. Давно такого не было, и на губах сама по себе появляется лёгкая улыбка…
