— Нет, — отрезала мама. — Шэй, ты уже пыталась сбежать перед самым сбросом памяти. Это очень опасно. Сейчас нам не нужны проблемы.
— И что же я делаю тогда? — совсем расстроено спросила, на ответ уже не надеясь. — Чем я занимаюсь?
— Ох, совсем забыла, м ведь обновили технику в твоей комнате. Я не обновила игры и фильмы. Прости, милая, сейчас займусь.
Игры и фильмы. Отличная жизнь у меня была. Неудивительно, что я пыталась от нее сбежать.
Грег
— На что ты надеешься?! — Кай совсем потерял над собой контроль. — Ты всерьез думаешь, что я отдам тебе Шэй после того, что ты сделал с ней?!
— Не прикидывайся любящим отцом. — Грег поморщился. — Попробуешь обратиться к властям, я буду только за. Вскроются все твои дела, Камински. А перед законом я чист, наказание уже давно закончилось.
— А совесть? С ней ты договорился?
И он рассуждает о совести? Грег едва не рассмеялся, но все же сдержался.
— Я не утверждаю, что поступил правильно и законно, но ни о чем не жалею.
— А Шэй — жалела! — рявкнул Кай. — Она неделю не ела и почти не спала. Считаешь, это нормально?
— Надо же, Шэй расстроилась, что с ней плохо поступил друг отца, — протянул Грег. — А сколько она не ела, когда ей было десять? Кажется, около тринадцати дней? А сколько провела в темноте, когда помешала тебе и сорвала игру? Кай, я знаю о каждом твоем шаге, о каждом твоем промахе. Ты даже не представляешь, сколько я собирал информацию о тебе и Шэй, скольких я выслушал, сколько раз она мне рассказывала. А потом все забывала, и это начиналось снова, и снова.
— Замужество не решит ее проблемы. Она неуправляемая, больная, а после вашей последней встречи совершенно не может находиться среди людей. Грег, ты говоришь, что хочешь ей добра, но не задумываешься, к чему приведет твое вмешательство. Оставь эту затею, я найду способ вернуть тебе деньги.
— Все это звучит очень красиво, Кай. Но ты не вернешь мне деньги, просто не сможешь. А я тебе не верю. Прости, но я участвую. И если будешь чинить мне препятствия, о тебе станет известно всему сектору.
Он резко поднялся и, не глядя на бывшего друга, пошел к выходу. Рывком сдвинул в сторону дверь, обернулся к роботу и… увидел ее. Шэй стояла спиной, разговаривала с матерью. За четыре года она ничуть не изменилась: все с той же пышной копной, худенькая, но не лишенная женственных форм. На ней было длинное черное платье, скрывавшее ножки, но облегающее тонкую талию и узкую спину. Грег невольно залюбовался ею, но быстро сообразил, что показываться на глаза сейчас — не лучшая идея.
